— Чёрт, детка, это прекрасно. Сливочный крем и лимон, ммм.
Теплота захлестнула её, и она подняла глаза.
— Это лимонный курд. А у меня кекс с помадкой.
И в ту же секунду Слоан потянулся и запустил вилку в её шоколадный десерт. Медленно положил новый кусок себе в рот, и прикрыл глаза в явном восторге.
— Вкусно. Но лимон мне нравится больше.
Она открыла рот, и забыла, что хотела сказать, поскольку Слоан наклонился к ней:
— Это нормально, я знаю... Попробуй и ты. Для меня.
Его низкий голос, казалось, зачаровал её, отзываясь трепетом в животе. Вкус лимона на языке был ярким и терпким поверх темного шоколада, но она едва заметила это. Кэт была слишком сосредоточена на ощущениях своего тела и взгляде Слоана.
— Я попробовал и лимон, и шоколад, а вот тебя ещё нет.
— Сейчас?
Слоан оттолкнул тарелку вместе с коробкой, и поднявшись подошёл к Кэт. Он поднял её, будто она ничего не весила, и усадил на стол. Мужчина заполнил собой всё пространство перед Кэт, и она смотрела на него, невольно отмечая его взъерошенные волосы, и взгляд, которым он пожирал её.
— Но мы же говорили, что сегодня никакого секса.
— Просто поцелуй, котёнок.
— Котёнок?
Слоан улыбнулся.
— Ты испугалась, желаешь моих прикосновений, но боишься. Реши, чего ты хочешь — поцарапать меня или мурлыкать от удовольствия. Как котенок.
Она подняла бровь.
— А что если поцарапаю?
— Вперёд, детка. Это будет лишь означать, что ты хочешь, чтобы я приручал тебя, пока ты не начнёшь мурлыкаешь.
Он обхватил её за шею и провел пальцем по подбородку. Кэт вздрогнула, когда его рука прошлась по её волосам, заплетённым в косу, вытащил розовую прядь и намотал её на палец, приподнимая и пропуская её сквозь пальцы. Жар пронзил Кэт, и она чуть не застонала.
— Господи, я хотел это сделать, как только увидел тебя на той свадьбе.
Он продолжал перебирать её пряди, и медленно наклонился к ней.
— Какой твой условный сигнал?
Он что-то говорит. Так близко. Она должна вспомнить. Три удара пальцами.
— Отпусти.
Он придвинулся, раздвигая её ноги, и второй рукой скользнул вниз по её спине, заставляя её кожу гореть.
— Ты хочешь остановить меня?
Его руки на её теле. Она в клетке, в ловушке. Из-за него. Его лицо так близко, что она может прикоснуться к нему.
— Нет.
На его губах легкая улыбка.
— Хорошо.
Он касается её губ. Легкие, дразнящие движения. Язык очерчивает контур её губ. Теплым, влажным, медленным движением, настойчиво проникая внутрь, и она отвечает.
Слоан целовал властно и требовательно и сердце Кэт билось быстрее. Он придвинулся к неё и, почувствовав его напрягшийся член, Кэт отпрянула, хотя её промежность пульсировала от желания, а лоно требовало наполнить его. Она стонала и одновременно пыталась оттолкнуть от места, которое нуждалось в нём.
Мужчина зарычал и отстранился. Но в следующий миг прижал её ещё крепче к себе, ещё больше вжимаясь в неё. Его сердце учащенно билось. Он чувствовал, как напряглась его плоть и каждое движение отзывалось пульсацией, желанием убрать преграду, что была на его пути.
Он прикусил мочку уха Кэт.
— Ударь, — шёпот. — Сделай это, или я не остановлюсь. Не смогу.
Кэт услышала его. Но не хотела прекращать. Не могла.
Он легонько толкнул её, опрокидывая на стол, и его руку скользнула под её попку.
— Ударь или я заставлю тебя кончить прямо здесь и сейчас.
Он потерся бедрами о её лобок. Его глаза горели. Кэт чувствовала потребность, которую едва контролировала, и понимание этого ещё больше возбуждало его. Слоан олицетворял собой секс и власть. Такой горячий и пугающий.
— Я не остановлюсь, Кэт. Я порву эти штаны и буду ласкать тебя, пока ты не закричишь. А потом трахну тебя здесь, на столе. — Он прикрыл глаза. — Сигнал, чёрт возьми!
Такого с ней никогда ещё не было. Всё было так дико и страстно. Она не контролировала себя. И осознание этого наполнило её страхом.
Она ударила его три раза и Слоан отступил. Обернувшись, он подошел к стене, ударил и опустил голову. Затем схватил бутылку воды и припал к ней.
Кэт смотрела как он запрокинул голову и жадно пьет. Её взгляд переместился ниже... к огромному возбужденному органу. Он хотел, но остановился. Всего лишь три коротких удара...
Слоан поставил бутылку, повернулся и скрестил руки, его лицо было непроницаемо.