— Один поцелуй. Это все, что мы сделаем до окончания вечеринки. Лишь один поцелуй, Кэт.
Её пульс участился, а тело пылало от пронзительного желания. Это нормальное чувство для женщины? Но какая-то её часть боялась. Как он довел её до такого состояния?..
Это слишком. Слишком сильно. Такое желание не для неё.
— Я могу ударить?
Она должна была успокоить себя этой властью над ним.
— Это твой период воздержания. И твое решение.
— Поцелуй меня.
Он коснулся её губ и её окутал его запах – запах чистой кожи с нотками мыла и чего-то древесного. Он дразнил её. Он был для неё, как темный шоколадный трюфель, который она отчаянно пыталась распробовать. Более того, она хотела изучить его всего.
Мужчина шумно вдохнул. Неистовое желание. Проведя рукой по её щеке, он положил пальцы на её затылок. Его большой палец погладил ее подбородок, приглашая открыться ему. И Кэт подняла голову, чтобы дать ему то, что он требовал, и взять то, что хотела сама.
Он легко коснулся её губ, и не встретив сопротивления углубил поцелуй: обучая, изучая, командуя. Его вкус затопил чувства Кэт, заполняя каждую её клетку. Горячая кожа под её пальцами обжигала, и Кэт чувствовала бешенный пульс Слоана.
Еще. Она погрузилась пальцами в вырез его рубашки. Она хотела облизать его грудь. Всего его. Потребность была настолько яркой, что она буквально впивалась в его язык. Он провоцировал её дерзость, ту часть её, которую она подавляла в течение многих лет. Свобода и власть стимулировали её. Ей нравилось чувствовать себя во власти Слоана Майклса, чувствовать прикосновения и поцелуи.
О да. Это новое бесстрашие ей подходит.
Слоан застонал и откинул голову, но буквально в следующую же секунду его рука обхватила её затылок.
— Боже, и это один поцелуй.
Кэт моргнула и осознала, что они находятся в лимузине Слоана, и полностью теряют контроль. Но ей не было плохо. На самом деле, ей было удивительно. Из-за их поцелуя. И Кэт позволила себе все это.
— Слава Богу, что ты в штанах, — поглаживая её лицо, сказал Слоан, — иначе юбка уже валялась бы на полу.
Воспоминания о времени, когда она носила юбку, моментально охладили Кэт. Отодвинувшись подальше от него, она посмотрела на перегородку, отгораживающую их от шофера.
— Я не ношу юбки.
Откинувшись на сиденье рядом с ним, она ненавидела себя, свои страхи и воспоминания, разрушающие очарование момента.
— А вот это может меня чертовски разозлить, котенок.
Повернув голову, она увидела, как ярость сверкнула в его взгляде. Тем не менее, он назвал её «котенок». Контраст путал и завораживал.
— Потому что я не буду носить юбки?
— Потому что ты удерживаешь и закрываешь меня.
— Это еще один из твоих терминов, Слоан?
Поймав её руку, он переплел их пальцы и притянул её к себе.
— Мне не нравится, что ты возводишь между нами стены. Это вызывает во мне желание сносить их к чертям собачьим.
— Ты всегда требуешь этого от своих любовниц?
Что он вызывает в ней? Страх? Похоть? Волнение? Вызов, потому что не сомневается, что она сможет постоять за себя?
Он стиснул челюсти.
— Ты как вызов для меня, котенок. Хорошо, что у тебя есть безопасный жест. Потому что я не такой ручной, как кое-кому хочет верить. К тому же есть что-то в тебе, что срывает мне крышу.
В этот раз Кэт задрожала.
***
Тишина, словно волны перекатывалась по большому деревянному подиуму, украшенному лампами и цветами, и обустроенному баром и местами для отдыха. Даже снующие вокруг официанты, старались не нарушать сложившейся атмосферы.
Слоан игнорировал реакцию на себя, игнорировал взгляды, бросаемые ему и Кэт в спины. Но ему нужно было выпить, чтобы попытаться снять напряжение, бурлившее в нем. Какого черта он позволил втянуть себя во все это? Он мог найти себе другую женщину. Женщину, которая не будет доводить его самоконтроль к опасной черте. Этот поцелуй в лимузине ...
И она просто отступила?
Пиздец. Просто пиздец.
Да ему нужна целая бутылка.
Достигнув бара, ему удалось пересилить свою злость:
— Что будешь пить?
— Текилу. Со льдом и кусочком лайма. Или водой. Но я не двинусь с места без лайма.
Она села на стул, и её зрачки утонули в синеве, которая практически вытеснила серый цвет из её глаз.
Господи, ему нужно прикоснуться к ней. Обняв её за талию, он вопросительно приподнял бровь и прошептал ей на ухо:
— Текила для меня? Или тебя?
— Я еще не решила.
Что с ней? Ему категорически не нравились тени прошлого, что преследовали её. И то, как она рассеянно потерла правую ногу — это явно волнение. Слоан поймал её за руку: