Глава 13
В её постели был мужчина.
Кэт включила кофемашину. В предрассветной тишине привычные движения и запах успокаивали её. Нечто нормальное, за что можно ухватиться, пока она борется со своими разбегающимися мыслями.
Она серьёзно заплутала на неизведанной эмоциональной территории.
Вроде того, чтобы заваривать кофе для мужчины. Ну да, она делала это для Келлена, но это-то совсем другое.
Со Слоаном у неё был секс. Не просто секс… Пробуждение.
Вдыхая чарующий аромат колумбийских зёрен, она волновалась, не задавит ли Слоан то чувство собственного я, которое она с таким трудом взрастила, как только появится шанс. Сильная, независимая, способная заниматься сексом с мужчиной, возможно, пару раз сходить с ним на ужин и посмеяться, но не выпускать из виду собственные мечты и цели. Когда она работала с Дэвидом в их семейной лаборатории, то потеряла себя. Для неё высшим наслаждением были не кольцо и подготовка к свадьбе, а поиск пекарен, в которых готовят лучшие свадебные торты. Она с упоением придумывала рецепты и воплощала их, но не больше. Вместо этого она была той, кем хотели её видеть другие. Её единственной отдушиной был поиск торта на собственную свадьбу. Как грустно и жалко.
Но со Слоаном они могли быть любовниками столько, сколько хотели. Пока это намерение было у неё в голове, она могла справиться с этим.
По венам растекалось волнение. Ей необходимо пойти на работу, где она сможет провести пару часов в тишине и всё обдумать. Встать за стол в кухне “Сахарной танцовщицы”, замесить тесто для булочек с корицей — это даст Кэт спокойствие, в котором она нуждалась, и целеустремленность, которой жаждала, чтобы оставаться сосредоточенной. Достав две термокружки, она наполнила их кофе, надела крышечки и направилась в спальню.
Остановившись в проёме дверей, она посмотрела на Слоана, растянувшегося на её постели на животе, раскинув руки и подогнув ногу. Его бёдра укрывала простыня, открывавшая дразнящий вид на красивую задницу. Бронзовая кожа натянулась на сильных плечах и узкой сексуальной дорожке из позвонков, по которым хотелось провести рукой. Своим мощным телом, он занял почти всю кровать.
Точно так же он мог занять всё пространство в её мыслях, если она позволит. И её сердце, если она сглупит.
— Ты так и будешь пялиться или дашь мне чёртов кофе?
Кэт едва не подскочила.
— Я не знала, что ты уже проснулся.
Повернувшись с грацией, необычной для такого большого мужчины, Слоан принял сидячее положение и схватил с тумбочки телефон. Он нахмурил свои чёрные брови.
— Боже, ещё нет и пяти утра, — мужчина посмотрел, как она приближается к нему, — а ты уже одета.
Одетая и жаждущая вернуться обратно к нему в постель.
— Мне нужно идти. Я и так опаздываю. Я должна ехать в пекарню.
— Сегодня же воскресенье, — проворчал он, беря кружку. — Спасибо.
Живот скрутило от неловкости и неуверенности.
— Я налила кофе в термокружку.
В его глазах вспыхнули весёлые огоньки.
— Коварная женщина, — он отставил кружку и встал.
Голый. Сильный. Она пробежала жадным взглядом по его груди, накачанному животу и возбужденному члену, бёдрам и икрам, но затем вновь вернулась к пенису. Длинному, толстому и такому соблазнительному.
— Ты смотришь на меня так, словно тебе не надо спешить на работу.
Точно. Работа.
Она сделала шаг назад, но колено согнулось, и она чуть не рухнула на пол.
Кружка с кофе стукнулась о деревянный пол в то время, как Слоан подхватил её под руки, возвращая равновесие. В груди разлился жар. Она ненавидела ситуации, когда теряла контроль над собственной ногой и равновесием.
— Спасибо, извини.
— Ты слишком интенсивно работала вчера над ударом коленом.
Да, потому что хотела научиться, чёрт подери. Всё больше и больше Кэт убеждалась в том, что должна контролировать свою жизнь сильнее, чем раньше. Так что да, возможно, она перестаралась, разрабатывая травмированную ногу, ударяя Слоана по коленям. Но что с того, что её колено подкашивается? Это её реальность.
— Моя нога иногда подкашивается. Бывает. Я поехала.
На такой случай у неё на работе имелись наколенник и трость.
— Я думал, ты скажешь, когда твоя нога устанет. Тебе следовало сказать мне об этом до того, как я вновь трахнул тебя в душе, а потом в постели.
Злость взяла верх над смущением.
— Трахаться — это одно. А моя нога — это моё дело. — И она добавила, стиснув зубы: — Не стоило оставлять тебя тут на ночь, — высвободив руки, она подняла с пола кружку и проверила ничего ли не пролилось. Единственной проблемой была задетая гордость и смотрящий на неё обнажённый мужчина.