Как и не возражал против визита вежливости к портрету Дамблора для очередного пустого разговора, с минимум информации и кучей поручений. Для того, чтобы проверить портрет и отпечаток души директора на наличие использования черной магии крестражей, нужно время. А оно как раз будет, ведь Альбус говорить мало и коротко не умеет.
— Веди! — сказал домовику, передавая через Луну послание для профессора и Драко. Сам же шел в коридор Гриффиндора на приватный разговор.
8 глава «Разговор и аврор»
Демон
На разговор с портретом директора меня пригласили в коридор Гриффиндора. Домовик, пока мы шли к рамке с нарисованным Дамблдором, дрожал, вздрагивая и трясясь от каждого моего движения, а я лишь улыбался и шел за ним к тому, кого считал наставником и учителем. Так ли это было на самом деле? Или же я был всего лишь пешкой в игре с Томом? Свиньей на убой? Узнаю, когда придет время трапезы, ведь перед смертью, окончательной и бесповоротной, каются все, даже Великие и Могучие.
Но сначала мне нужно убедиться в подозрениях леди Елены о том, что картина с изображением директора — это крестраж. А так же быть уверенным в том, что он один, если картина все-таки хранилище куска души. Сделать это несложно, особенно со способностью в распознавании душ и отпечатков.
— Г-г-г-господ-д-д-дин, пр-р-р-рошу, — показал мне домовик на коридор и висящую на стене рамку. Небольшая, всего 420х590 сантиметров. Скромно, что странно, так как директор привык жить на широкую ногу, со вкусом и шиком. Одни его мантии, расшитые золотыми и серебряными нитями чего стоят. А тут картина всего ничего. Как бы сказали смертные — странно и подозрительно.
— Директор, приветствую! — подошел я к рамке. На меня смотрел все тот же добродушный и открыто-улыбающийся старик, в глазах которого плескалась вековая усталость. Да только усталость, как и радушие, пропитано фальшью, бьющей мне по рецепторам своим смрадным амбре, словно на меня разом открылись три пасти Пушка.
— Гарри, мальчик мой! Как я рад тебя видеть! — приветливо улыбался мне этот старикашка. Улыбнулся ему в ответ, одновременно приоткрывая печать, выпуская флер сущности.
Касаясь энергетической составляющей картины, ощущаю эманации души, исходящие от портрета, не подходящие под критерии отпечатков, сохраненных для разумных картин. У нарисованного Альбуса отсутствует тусклый и померкший узор магических способностей. Он по-прежнему четок и насыщен красками и энергией, как и при жизни. А это значит, что леди Елена была верна в своих предположениях. Картина — это крестраж, который нужно уничтожить, точнее съесть. Мне.
— Вы звали меня, директор? Что-то случилось? — играю роль недоумения, возникшего из-за просьбы о встрече в учебное время.
— Да, мальчик мой! — от этого словосочетания меня чуть не вывернуло наизнанку. Ощущения после этих слов сродни Похоти Джинни, пропитавшей ее насквозь. Приторно. — У меня к тебе, Гарри, серьезный разговор, — начал вещать с серьезным лицом и миной этот индивид, — дело в том, что у Тома мог остаться еще один крестраж, нами не учтенный.
— Тома больше нет, директор. Все крестражи мы с Роном и Гермионой уничтожили. Чашу, Диадему, Медальон, кольцо уничтожили вы, тетрадь я на втором курсе, Невилл снес мечом Гриффиндора голову Нагайне, а лорд уничтожил последний осколок, находящийся во мне, своими же руками, — на мои слова Альбус лишь улыбнулся, сказав:
— Все так, мальчик мой! Но Темный лорд коварен и хитер. Он мог придумать путь отступления. Возможно, тот с кем ты сражался был големом, или же после смерти оставшийся дух не ушел за грань к Хель, а за что-то зацепился, — добавляя, — или за кого-то.
Я понимал к чему весь этот разговор. Под предлогом поиска осколка Реддловской души он хочет поручить мне очередную миссию, но в этот раз с моим окончательным концом. Что же, раз желание директора окончательно меня убить так велико, подыграем.
— Что мне нужно сделать? Что найти? — улыбка старикашки и те же самые слова: «- Я и не сомневался в тебе, мальчик мой», стали точкой отсчета новой миссии во славу Света.
А пока меня отпустили на уроки с просьбой не отталкивать друзей, с которыми мы прошли через тяготы, невзгоды и испытания, променяв их на слизеринцев, пропитанных тьмой, ложью и фальшью. Попрощавшись с портретом директора, вернувшись к Драко и компании, узнал радостную новость: