И странность номер три — Герой Магической Британии. Поттер, на первый взгляд, личность себялюбивая и высокомерная, смотрящая на всех свысока. Гордостью так и прет, себялюбием пышет, демонам на радость. Ведь грехи — их любимое лакомство. Но, как оказалось, это лишь маска, которую Поттер носит. Настоящий же он потерянный, растерявший к жизни всякий смысл. Потухший взгляд, пепел вместо эмоций. Как и положено после того, как пережил то, что пережил он.
И не он один страдал от послевоенного синдрома. Все носили маски, натянуто улыбались, смеялись, но глаза… Их выдавал взгляд. Особенно старого профессора Зельеварения, заливающего организм Шадди*. Одному ему известно, что предстает перед глазами зельевара, стоит их закрыть, и что на душе, и сердце, когда никто его не видит.
Но слепы и глухи к страданиям, и бессильны к мольбам смертные, даже ближнее окружение. Предпочитают смотреть со стороны, поддерживать лишь для видимости. Бессмертные же, живущие во тьме бездны, питающиеся страданиями и болью, всегда слушающие и слышащие, на призыв ответили и появились, капая слюной на душу заплутавшего зельевара, как только тот дошел до состояния невыносимого отчаянья.
Резко натянулась пространственная ткань, накалился огнем преисподней воздух коридора лекционных кабинетов, запахло гнилыми яблоками. Светлая суть серебром опалила душу. Закипела святым огнем кровь, воззвал призывом к действию меч, сносивший не одну сотню рогатых голов. А нить праведного гнева вела к одному конкретному — Горацию Слизнорту. Но когда я добрался до кабинета Зельеварения, над телом старика уже стоял демон, держа в руках шарик души, окутанный серо-зеленым огнем жизни.
— Демон! — призываю я клинок, надвигаясь на рогатого, навязывая бой, одновременно с этим сравниваю эманации демонической энергии с той, за которой охотился пять лет, с той, которая привела меня сюда. Но это не тот демон, за которым я прошел весь этот путь. Он младше, да и энергетика греха от него не исходит. Скорее всего, он только-только получил имя, и это его первая, пропитанная грехом добыча в облике полноценного дитя Сатаны.
— Мисье Каро, — обратился ко мне по имени рогатый, отвесив шутовской поклон. А широкая, клыкастая улыбка, пронзающий взгляд ядовито-зеленых глаз с вертикальным зрачком и падающие на спину и грудь тугие кудри черного, словно смола, натолкнули на мысль о том, что внешность демона чертовски напоминает поттеровскую. Те же черные волосы, зеленые глаза и улыбка. Убрать у этого демона рога, крылья, когти, хвост, сделать нормального цвета свежей зелени глаза, и получится Поттер.
— Верни душу Горацию! — требовал я, приставив к груди кончик серебряного клинка. Демон не двигался, не исчезал и не нападал в ответ. Он все так же стоял и смотрел на меня, улыбаясь, демонстрируя белоснежный оскал. Лишь кончик хвоста менял свое положение, двигается то вправо, то влево.
— Не могу, — говорит демон, отвечая на мои требования, — душа в обмен на услугу. Я стираю все до единого воспоминания о Томе Реддле, о крестражах и всем, что с ними связано, а он мне свою душу. Все честно, мисье Палладин, — разводит руками в сторону демон, по-прежнему стоя и не двигаясь. — Вы не имеете права требовать с меня возврата души и уж тем более нападать, если сделка была добровольной.
— Ты воспользовался его слабостью! — сжал я рукоять сильнее, меняя позицию ног, готовясь атаковать. Только демон сказал:
— Да. Воспользовался. Но если бы ему помогли, оказали поддержку, были в трудные моменты рядом, — улыбка с губ демона сошла, взгляд стал холодным и безжизненным, а голос замогильным. Этими словами он упрекал, даже отчитывал, что немыслимо, — но вы все предпочли смотреть за страданиями профессора со стороны, сочувствовать для вида, — а потом снова улыбка и зажатым в руке шариком души он коснулся губ, опуская ее в рот, как конфету, — а я помог по-настоящему…
На этих словах с широкой победной улыбкой, сверкая белоснежными клыками, зеленью ядовитых глаз, уходя от атаки моего меча, демон растворился в тени комнаты, уносясь в бездну Преисподней, под крыло своего Повелителя. К моему сожалению, я смог нанести лишь поверхностную рану, едва проникающую в плоть, оставляющую на кончике моего клинка капли черной крови, пахнущей гнилыми яблоками. Смахнув ее, перевел внимание на Горация, лежащего без сознания.
Зельевар пребывал в царстве Морфея, довольно улыбаясь. Видимо, кошмары, мучившие его и показывающие ужасы и страхи прошлого, ушли. Сон отныне и впредь будет спокоен. А жизнь, пусть и коротка, все же размеренна и монотонна. Мне он более не интересен. Ведь второй раз лишенные души демону без надобности. Брать с них нечего. Оказалось, ловить на живца душой заблудшего в прошлом Горация не лучшая из моих идей. Но, в школе есть еще окутанные грехом души, а так же старые призраки факультетов, отпечатки картин, которые любой демон с удовольствием съест.