Этот жест что-то пробудил внутри меня. То самое желание, ведомое душой Горация и его грехом. Жадность, гонимая по венам огнем Преисподней, требовала прижать девушку к себе, заключить ее в объятия, и с силой сжимая хрупкие девичьи плечи, ощущая под кожей ток святой крови, бьющееся в грудной клетке сердце и ходящие ходуном легкие, сказать с шипящими, на грани парселтанга: «- Моя пр-р-р-релес-с-сть!». Странное желание, от которого не хотелось избавиться, а ему поддаться, без остатка.
Девушка стояла напротив Каро, спиной закрывая меня. Ее клинок у шеи профессора, его же меч касается груди, именно в районе сердца. Каждый из них ждет момент, чтобы напасть. Но для этого нужен повод. К тому же у них разные ранги. Полумна — новичок, только постигающая силу святого клинка, а профессор — матерый вояка, за плечами которого горы снесенных рогатых голов. Так что исход очевиден.
— Уйди, девочка! — нарушил тишину старший паладин, — он — демон. А наша миссия уничтожать таких как он, а не защищать! — клинок от сердца Каро убрал, Полумна же опустила свой, сказав
— Этот демон — моя добыча! — все еще не поворачиваясь ко мне лицом, закрывая спиной, говоря: — он был моим другом. Защищал, помогал, учил магии, — было такое. Полумну я мог по праву назвать лучшим другом. Она никогда меня не предавала и от меня не отворачивалась. Была в трудный период жизни рядом. — И в дань памяти нашей дружбы, вынести смертный приговор должна я.
Дальше права и доводы Полумны на мою рогатую голову я не слушал. Пока паладины разбирались между собой, деля одну конкретную демоническую тушку, уделил внимание той, к кому шел на ночной разговор. Леди Елена показалась из стены, приветствуя. И отойдя в сторону, чтобы не мешать служителям света, обсуждали картину директора и наличие в ней осколка души, а не отпечатка.
— Значит, мы с Полумной оказались правы…
— Да. Портрет Альбуса несет тот же шлейф и привкус запрещенной темной магии, что и осколки души Тома. Но по портрету не скажешь, один у директора осколок души или больше. Нужно проверить все портреты, а так же связанные с ним вещи, важные и дорогие, как было с Реддлом.
— Могу поручить эту миссию вам, мистер… — но тут задумалась, так как понимала, что перед ней более не безымянный демон. Она, как ритуалист, пусть и давно мертвый, все же имеет кое-какие навыки и может различить уровень и статус демона. — Алиссар, красивое имя. С одного старинного магического языка, принадлежащего высшим эльфам темной крови, переводится как — окутанный удачей.
— Хм, — задумался я, соглашаясь с тем, что удача и правда меня на протяжении смертной жизни сопровождала. Ведь по-другому то, что я выживал, несмотря на все приключения, испытания и опасности, не назовешь. Так что да, имя подходящее.
— И еще, Алиссар, — приблизилась ко мне леди Рейвенкло, добавляя шепотом, смотря на Полумну, — Жадность — коварный грех. — Не понял о чем она, но леди продолжила: — Впервые съев полноценную душу заключившего с тобой сделку человека, окутанную одним из грехов, сам становишься им подверженным. Грех станет частью тебя, твоей сущностью.
Вот теперь все встало на свои места. Особенно этот мне не присущий, неуемный собственнический позыв, заграбастать кого-то в когтистые объятия, и с шипением: «Мое!», плеваться ядом и не отпускать. Леди, как только выполнила миссию просветителя, покинула мое общество. Как и мисье Каро, пригрозив мне клинком и сказав на прощание:
— Демон, я отдаю право добычи Лунной Лавгуд, но учти. Если она заблудится, свернет на тропу греха, твою голову снесу я.
Любезностью я ему не ответил. Проводил взглядом, предлагая Полумне прогуляться до башни ее факультета и обсудить портрет Дамблдора и хранящийся в нем крестраж. Девушка снова стала такой, как и в быт меня человеком. Общительной, улыбающейся и милой. И лишь раз она предупредила:
— Я не стану нападать и убивать тебя, Алиссар, ровно до тех пор, пока ты питаешься душами грешников, призвавших тебя, заключивших сделку. Но стоит тебе вступить на путь смерти, начать убивать ради пропитания, голова сиюминутно слетит с твоих плеч и покатиться по полу.
— Буду иметь в виду, — улыбнулся, прощаясь с Полумной, растворяясь в тени коридора синего факультета, желая ей спокойной ночи, оказываясь у двери в нашу с Драко и Блейзом комнату.
13 глава «Fife-o-clock, министр Кигнсли!»
Алиссар
С того дня, как Полумна предъявила права на мое убийство паладину Каро, прошла почти неделя. За это время я убедился в словах леди Елены. Душа, съеденная мной, получившим имя, оказывала влияние, которого я даже будучи живым не испытывал. Жадность профессора до внимания и общения мне не передалась, но все же влияние греха имелось. Особенно с ближним окружением.