сейчас здесь. Я была бы внизу, в морге.
— Я знаю, Хэдли, и если бы был способ отменить последние несколько часов, я
сделал бы это.
— Не будь слишком строга с ним, Хэдс, — сказал мистер Райан. — Он был здесь с
тех пор, как узнал, что случилось, и что-то мне подсказывает, что он не оставлял этот стул
в течение всего времени.
Она перевела взгляд с меня на своего отца и обратно.
— Тайлер, я понимаю, почему ты пришел сюда, но думаю, что прямо сейчас мне
нужно побыть одной.
Мое сердце сжалось. Она выгоняла меня? Закрывалась от меня в больничной палате
или же в жизни? Я не был уверен, что смогу жить без нее.
— Хэдли, пожалуйста, не делай этого. Я знаю, что серьезно облажался. Если бы я не
водил Алисию за нос последние три года, то ничего из этого не случилось бы.
Единственное, что я могу понять, что она думала, что мы только только расстались... а
потом увидела нас с тобой и поняла, что мы с ней никогда не будем вместе.
39
Слезы текли по ее щекам.
— А почему бы этому не случиться? Ведь, на самом деле, ты не хочешь быть со
мной, Тайлер. Помнишь? Я просто средство для достижения цели. Я уверена, что твоя
мама отступит от мысли о военной школе. Тебе больше не нужно делать вид, что ты
заинтересован во мне.
— Ты не понимаешь, Хэдли? Я никогда не притворялся.
— Ты же сам сказал мне, что мы заключим сделку. Временная мера, чтобы заставить
Хантера отступить от меня, и чтобы твоя мама забыла о военной школе. Я думаю, что мы
достигли цели. Теперь ты свободен, можешь идти своей дорогой.
Я переплел наши пальцы вместе.
— Я не хочу идти своим путем, Хэдли. Никогда не хотел. Я солгал тебе в тот день, в
коридоре. Ты меня поцеловала, и впервые в своей жизни я подумал, что, возможно, у нас с
тобой есть шанс. Но когда вытащил тебя из класса, я мог сказать по твоему взгляду, что
ты откажешь мне. Так что я придумал эту дурацкую сделку. Все, что я сказал и сделал за
последние несколько дней, было настоящим, Хэдли. У меня действительно есть чувства к
тебе.
— Тайлер, я...
Я наклонился и прижался губами к ее губам. Возможно, это был не самый умный
ход, когда ее отец стоял в двух метрах от нас, но я решил заставить ее увидеть, что не вру,
что я действительно хочу ее и только ее.
Отстранившись, я улыбнулся ей.
— Ты — то, чего я хочу, Хэдли. Серьезно. Ты думаешь, я бы бросил тренировку по
футболу и разрушил свои шансы играть на завтрашней игре из-за кого бы то ни было? Я
должен быть в постели, готовиться играть завтра, но я уже знаю, что не оставлю
больницу, пока ты здесь.
Она всхлипнула.
— Да, ты такой. Я знаю, насколько важна завтрашняя игра, и не хочу нести
ответственность за проигрыш нашей команды, потому что капитан отсутствовал.
— Хэдли...
Она покачала головой.
— Послушай меня, Тайлер. Я хочу, чтобы ты играл завтра. Не думай обо мне,
лежащей здесь, в больнице. Я хочу, чтобы ты играл, и хочу, чтобы ты победил для меня.
Сможешь сделать это? Сможешь ли ты выиграть игру для меня?
Мое горло сжалось, и я кивнул. Она не бросала меня, не говорила мне выйти за
дверь, и я думал, что это очень хорошо. Я опять легко коснулся губами ее губ и пожелал
ей спокойной ночи, а затем вышел в коридор. Мистер Райан вышел за мной, и я задавался
вопросом, не для того ли, чтобы рассказать лекцию о поцелуях с его дочерью.
— Хэдли права, Тайлер. Ты должен быть завтра на игре.
— Да, сэр. Просто не знаю, насколько я буду сосредоточен, зная, что она застряла
здесь.
— Сейчас она в порядке.
Казалось, он что-то не договаривал, и от этого мой желудок стянуло в узел. Было ли
что-то не так с Хэдли, о чем никто не говорил? Нечто помимо отравления?
— Она будет отличаться, когда вернется в школу, — сказал мистер Райан. — Я
знаю, что ее считают кем-то вроде заучки, но будет еще хуже, когда она восстановится
достаточно, чтобы посещать уроки.
— Почему?
— Знаю, что она не хотела бы, чтобы я тебе это говорил, но ее мама сказала, что яд
уже начал действовать к тому времени, как приехала скорая помощь. Врачи спасли ей
жизнь, но не были в состоянии восстановить ее здоровье полностью. Это повлияло на ее
зрение. Жена сказала мне, что Хэдли все твердила о том, что все вокруг выглядит
нечетким, и что она не может разглядеть даже лица матери. Я не знаю, как она поняла, что