– Привет, Джеймс, – с усмешкой отозвалась она. – Мне очень жаль, но сержант опять здесь. Как вы себя чувствуете?
– Ну, некоторым частям моего тела полегчало, – осторожно проговорил он. – Но в ногах слабость, и я не могу избавиться от этого осточертевшего кашля.
– Скоро вам станет лучше.
– Надеюсь, что так! Я попробовал заняться работой, которую принес домой. Но меня хватило только на несколько минут.
– И очень хорошо. У вас есть аппетит? Вы что-нибудь ели с тех пор, как я ушла?
Он посмотрел на нее с виноватым видом.
– Я выпил изрядное количество апельсинового сока. И, – гордо добавил он, – заварил чай и выпил его с тем восхитительным печеньем, которое испекла ваша мать.
– Значит, пора обедать, – решительно заявила Элери.
– А вы не присоединитесь ко мне? – с надеждой спросил он.
– Нет, я пообедала дома. Моя мама прислала вам рагу.
– Чрезвычайно любезно с ее стороны, – поразился Джеймс. – А что за рагу?
– По-уэльски: кусочки молодого барашка, тушенные с луком и всякими другими овощами. Как раз то, что доктор прописал, – питательно и очень вкусно.
– Не сомневаюсь. – Вид у него был самый мрачный. – Я причиняю вашей семье столько хлопот…
– Я бы этого не сказала, – улыбнулась Элери. – Хотя мой отец не пришел бы в восторг, проведи я здесь еще одну ночь.
– В отличие от меня! – Джеймс ухмыльнулся, но затем в его глазах появилось задумчивое выражение. – Как вы миритесь с его опекой? Простите мне ссылку на возраст, но вы уже не подросток, Элери.
– Далеко не подросток. Через месяц мне будет тридцать, и никуда от этого не денешься. – Она сокрушенно улыбнулась. – Если честно, все не так уж страшно, потому что я пока не встретила человека, из-за которого стоило бы менять образ жизни.
– Даже ради Мейнарда?
– Силы небесные, конечно, нет. – Она пренебрежительно пожала плечами. – Нам с Тоби было весело вместе. Но в наших отношениях самым привлекательным, пожалуй, оставался их необязательный характер. Я встречалась с ним только изредка, когда бывала в Лондоне. Моих родителей это не волновало. Они знают, что сильные чувства – не по моей части. С чего вдруг мы заговорили об этом? – оборвала она себя, покачав головой. – Неподходящая тема на голодный желудок. Пойду разогрею рагу…
Когда она поставила поднос ему на колени, Джеймс признательно улыбнулся.
– Восхитительный запах, Элери. Вы уверены, что не хотите присоединиться?
– Нет, спасибо. – Она свернулась в уголке дивана рядом с ним, сжав в ладонях кружку с кофе. – Во время семейного обеда мое намерение дезертировать из кафе оказалось весьма эффективным средством, чтобы отбить всем аппетит.
– Как они это восприняли?
– Мой отец – как свинцовое грузило.
– И что вы собираетесь делать?
Элери посмотрела на его раздутый портфель и привычное нагромождение бумаг на столе, потом перевела взгляд на компьютер и факс и вдруг почувствовала острое желание вернуться к работе, соответствующей ее образованию.
– Ваше предложение все еще в силе? – резко спросила она.
Джеймс очень осторожно опустил ложку.
– Разумеется.
– В таком случае я вернусь, если вы меня возьмете, – сказала она.
– Вы отлично знаете, что возьму!
– Благодарю вас. – Элери задумалась на минуту. – Мне придется поработать в кафе, пока отец не найдет замену. Но по вечерам, пока вы выздоравливаете, я буду заходить и помогать вам в делах.
Он окинул ее испытующим взглядом.
– Могу ли я считать, что прощен за то, что посмел задать вам вопрос по поводу захвата?
– Не совсем. – Элери натянуто улыбнулась. – Будем считать, что я готова посмотреть на это сквозь пальцы.
– Как благородно с вашей стороны, – сухо заметил Джеймс, снова взявшись за ложку. – Итак, мисс Конти, в следующий понедельник жду вас в «Нортволде».
– Мне вдруг пришло в голову, – задумчиво проговорила Элери, – хорошо, что вечеринка не состоялась, если она была задумана как прощальная для меня… – Она замолчала, увидев кислое выражение на лице Джеймса.
– Вообще-то нет, – сознался он. – Это был еще один способ вас вернуть.
– Значит, вы хотели заманить меня обманом.
– Но с лучшими намерениями, – заверил он ее, закашлявшись.
Элери вскочила, чтобы спасти остатки его обеда, с сочувствием глядя на Джеймса.
– По-моему, вы должны принять лекарство в девять пятнадцать?
Джеймс, молча, кивнул. Она протянула ему стакан минеральной воды, он с благодарностью выпил и затем, тяжело дыша, откинулся назад, жалобно глядя на нее.
– Вам пора бежать?
– Нет. Если хотите, я могу задержаться. – Элери бросила жадный взгляд на заваленный бумагами стол. – Может, мне начать прямо сейчас?..
– Даже и не думайте, – отрезал он.
– Ладно, так и быть. Мне кажется, рагу осталось достаточно, чтобы разогреть на ленч. Купить вам что-нибудь?
– Завтра должна прийти женщина, которая у меня убирает. Я дам ей список.
– Хорошо. Тогда я вымою посуду и пойду. – Элери скорчила гримасу. – Мама хочет поговорить со мной, так что лучше не задерживаться. Может быть, у вас все-таки есть пожелания насчет завтрашнего обеда?
Джеймс поднялся.
– Оставляю все на ваше усмотрение. Я помогу вам отнести поднос.
– Ни в коем случае. – Элери подхватила поднос, прежде чем он успел его взять, однако Джеймс последовал за ней на кухню и, усевшись за стол, молча, наблюдал за ней.
Когда она закончила, Джеймс поднялся, загородив, ей дорогу к двери. Он взял ее за локти и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
– Джордж Ридерс предупреждал меня, что вы – подарок небес, но он не знал о вас и половины.
Элери застыла, остро ощущая прикосновение его рук через толстый шерстяной свитер.
– Всегда рада помочь. – Она подняла глаза, на мгновение завороженная выражением откровенного желания в его взгляде, и резко отвернулась, когда он склонился, чтобы поцеловать ее. Его губы задержались на ее щеке, затем он отпустил ее и, плутовато улыбаясь, проводил до двери.
– Всего лишь в знак моей глубокой признательности.
Пока Элери ехала домой в машине, ее щека не переставала гореть от его поцелуя. Джеймс в тот момент явно желал ее. С учетом этого обстоятельства, назойливо нашептывал ей внутренний голос, едва ли разумно снова работать с ним.
Ну и что? – яростно возразила себе Элери. Принцип вести себя разумно превратился почти, что в религию, которую она фанатично исповедовала всю свою взрослую жизнь в наказание за единственное полузабытое грехопадение. Элери отлично знала, что ее считают умной, уравновешенной дочерью Конти. Но иногда соответствовать этой репутации становилось не только трудно, но и смертельно скучно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда Элери вошла в гостиную, Кэтрин Конти смотрела выпуск новостей по телевизору, уютно расположившись на диване. Она с улыбкой посмотрела на дочь.
– Привет, cariad. Как там мистер Кинкейд?
– Ему лучше. Он просил поблагодарить тебя за рагу. – Элери села, настороженно поглядывая на мать. – В ресторане было хлопотно сегодня?
– Да нет, как обычно по понедельникам. – Кэтрин выключила телевизор. – Они вполне могли обойтись без меня, вот я и решила спокойно попить чаю.
Затишье перед грозой, подумала Элери и решила сразу же перейти в наступление.
– Надеюсь, я тебя не очень огорчила?
– Нет. Я не слепая, Элери, и понимаю, что работа в кафе тебе не по сердцу. – Кэтрин пожала плечами. – Ты готовилась к совершенно другой деятельности. Вполне естественно, что ты хочешь вернуться к тому, чем владеешь в совершенстве.
– Так ты не возражаешь? – изумилась Элери.
Мать фыркнула.
– Конечно, возражаю. Но я в состоянии понять и твою точку зрения.
– А папа?
– Твой отец – человек другой культуры и традиций, милая. Но я убедила его, что, пытаясь держать тебя в узде, он может добиться противоположного эффекта.