— Ты накручиваешь, — Ника пожала плечами. — Все будет хорошо. Вот увидишь, нужно просто привыкнуть. Люди разные бывают. Впереди два выходных. Успокоишься, обдумаешься все и дальше в бой, — подняла она рюмку.
— Димитрий Романович попросил рассказать о себе, — начала я после того, как выпила.
— И ты рассказала?
— А у меня был выбор?! Он настойчив, как тот верблюд в зоопарке, вечно тянущийся к еде. Сколько не корми, все равно мало.
— Главное, чтобы не выплевывал. Нет, он точно тобой заинтересовался, — Ника негромко хлопнула по столу рукой. — Уверена, дальше пойдет флирт, — и будто учитель подняла указательный палец вверх наигранно сощурив глаза. — Смотри, Оля, служебные романы до добра не доведут.
Я кисло улыбнулась.
— Будь с ним осторожна. Эти братья очень известные и богатые личности. Такие привыкли только брать, ничего не давая взамен. Собранные, целеустремленные, высокомерные, — и будто в знак подтверждения ее слов, свет на кухне на несколько секунд заморгал.
Похоже на перебои с напряжением.
— Откуда ты о них все знаешь? — удивилась я, наблюдая, как Ника угощает Люси еще одним копченым куском.
— Наташка рассказала, — ответила она с безразличием. — А ей администратор. Как обычно.
— Ну да, — согласилась я. — Так, давай не будем о работе мы забываемся или что?
— Или что и забываемся.
Больше мы в этот вечер братьев не обсуждали. А через час я свернулась калачиком в своей мягкой кровати и моментально уснула.
* * *
Димитрий смотрел на огонь. Его черная шелковая рубашка была расстегнута, наполовину обнажая широкую рельефную грудь и плоский живот. Длинные рукава засучены. Колени раздвинуты в стороны, руки расслабленно лежали на подлокотниках немалого кресла.
«Скорее удушливые контролисты …» услышал он ответ Ольги. Девушка нахмурилась.
Димитрий наблюдал за ней сквозь рыжее пламя, из-под полуопущенных век, так как его голова была откинута на высокий подголовник. Со стороны он походил на уставшего после изнурительного рабочего дня простого смертного, рухнувшего в первый аэродром, что попался под его задницу, но это было не так. Глядя на Ольгу, он чувствовал близость энергии. Особой. Пропитанной мучениями и отчаянным страхом. Димитрия жаждал утоления до самой последней капли.
«Конечно, он держится строго, официально, но, если честно я его побаиваюсь. Есть в нем что-то… дьявольское»
Глаза Ольги цвета светлого нефрита, в волнении сверкнули.
Димитрий еле заметно усмехнулся. Скользнул взглядом по округлой линии ее бедер в обтягивающих коротких шортах, задержался на треугольном изгибе, «поднялся» по тонкой талии выше. Красивая, зараза.
«А эти глаза…я не знаю куда от них спрятаться, правда»
«И не получится», — подумал он про себя в упор глядя на очертания полной груди под красным топом. Когда Ольга наклонилась, ее светлая коса соскользнула на плечо. «Интересно, как бы она выглядела в нижнем белье?» — подумал он. На мгновение в его голове возникла картина: как она медленно снимает лиф и улыбается своими чувственными губами. Он подходит к ней и начинает покрывать поцелуями плечи, шею, грудь одновременно наматывая на кулак волосы…
— Довольствуешься малым, — произнес Максим.
Он стоял в темном углу, из-за чего был виден только силуэт, облокотившись плечом о стену, скрестив на груди руки. И также, как и его брат, будто просматривая в кинотеатре фильм, смотрел на сестер.
— Пока… — ответил Димитрий, не отрываясь от огня. — Я потратил слишком много сил, воскрешая Нику. Пора возвращать долг.
Максим промолчал. Он разглядывал нежный овал лица Ольги, обрамленный светлыми русыми прядями. У девушки был выразительный взгляд, высокие скулы и полные губы. И Максим невольно залюбовался ими, когда они изогнулись в кислую улыбку.
«Такие привыкли только брать, ничего не давая взамен. Собранные, целеустремленные, высокомерные…»
Интересно, а как она отреагирует на это. Его пальцы щелкнули и свет на кухне девушек заморгал.
Ольга застыла. Сдвинула красиво очерченные брови к тонкой переносице и быстро вернула обратно.
Фома неверующая, улыбнулся Макс, но мигом взял себя в руки, вернув прежнюю серьезность.
— Все дурачишься, — Димитрий провел перед собой рукой и огонь в камине погас, погружая братьев в полумрак.