- Что-то случилось? – спросил он Эда.
Тот на секунду отвлекся.
- Что прости?
- Не соврать, я в первый раз вижу тебя таким. – хохотнул Арман. – Ты на какой планете?
В ответ Решетов глубоко вздохнул и взяв в руки вилку принялся ковырять ей в тарелке. Затем раздраженно ее отбросил на стол и откинулся на спинку кресла.
- Давай рассказывай. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит! - сказал уже более серьезно Арман.
- Ягодка.
Решетов сказал всего одно слово. Но в интонацию, с которой было сказано это слово он вложил столько эмоций, начиная от раздражения и заканчивая отчаянием, что Арман тоже убрал приборы в сторону и сложил руки на груди.
- Что ты натворил?
- Черт. Арман, я все испортил. – сказал Эд вздохнув и прикурил сигарету. – Это была моя сама идиотская затея.
- Что именно друг?
- Да контракт этот чертов. – ответил ему Решетов, выдыхая дым.
- Так. Давай по порядку. Рассказывай. – отозвался Арман.
И Решетов рассказал. Рассказал, про то, что был слишком жесток с ней, сам не понимая почему. Рассказал, про конференцию и то, как он разозлился, увидев ее с этим Соколовским, и про то, что она получила шрам на брови благодаря его вспыльчивости.
- Но самое главное, Арман, я не могу понять, почему так паршиво на душе. Это гадское чувство мне совершенно не нравится. Я бухал полночи, но не смог уснуть. Сам не пойму, что со мной. – подытожил свое повествование Решетов и погасил сигарету.
Арман внимательно слушал своего друга, вглядываясь в его лицо. Затем улыбнулся.
- Да ты влюбился мой друг. – сказал он спокойно, возвращаясь к своей трапезе.
- Что? Не неси чушь! – возмутился Эд.
- Как бы ты этого не хотел, но то свершившийся факт, Эд. И только тогда, когда ты смиришься с этим, ты поймешь, что делать дальше. Сердце подскажет. Если, конечно, после всех твоих выходок, эта девушка еще захочет иметь с тобой хоть какие-то дела.
- И ты про сердце… Какое, нахрен, сердце? Это же просто мышца гоняющая кровь по телу. И не более того. – ответил ему раздраженно Эд.
Арман улыбнулся другу.
- Сколько знаю тебя лет, ты всегда отрицал сам факт существования любви, ссылаясь на заблуждение многих людей на этот счет. Как ты говорил? «Любовь для слабаков»?
- Говорил. – протянул Эд.
- Что ж, я желаю тебе удачи во всем этом. Ибо хуже, чем, мимолетная влюбленность, которая рано или поздно пройдет, может быть только безответная любовь. И тогда все. Тушите свет. Сдохнуть можно от одной только мысли, что объект твоей любви не разделит твои чувства. – сказал ему Арман.
- Да ты только «засаживаешь» меня! Может дашь хоть какой-то дельный совет? – воскликнул Решетов.
- Реши для себя все-таки, что ты испытываешь к этой женщине. И если ты поймешь, что хочешь обладать не только телом, но и ее душой, разумом, сердцем, действуй. Разорви этот контракт и начни все сначала. Как положено. Ухаживай за ней, узнай Ягодку, прояви заботу. Покажи себя с другой стороны.
- Контракт это единственное, что ее удерживает рядом со мной. Если я его разорву, она сбежит в ту же минуту. – ответил ему Эд.
- Знаешь, Эд, есть очень хорошая фраза: «Если любишь - отпусти, если оно твое, то обязательно вернется, если нет - то никогда твоим и не было.»
- Не уверен, что готов ее сейчас отпустить. – ответил ему Решетов, когда на телефоне раздался звонок.
Мужчина взглянул на дисплей и увидел, что вызов идет из его дома.
- Решетов. – ответил он сразу же.
- Эдуард Алексеевич, извините, что отвлекаю. – послышался голос домоправительницы на другом конце трубки. – Но я хотела уточнить, что мне делать с комнатой, в которой проживала Диана Дмитриевна. Делать генеральную уборку или пока оставить все как есть?
- Не понял. – опешил Эд.
- Ну… Диана Дмитриевна ведь съехала и оставила для Вас конверт. Вот я и решила уточнить… - голос Раисы начал робеть.
- ОНА ЧТО?! – взревел Решетов, подскакивая на стуле и тот с грохотом упал на пол.
- Сссъехала… - совсем поникла Раиса.
- Сейчас буду. – отрезал Эд и сбросил вызов.
По быстрому взгляду друга, глаза которого налились кровью, Арман понял, что дело дрянь.
- Похоже Ягодка сама все решила за вас обоих. – констатировал он.
- Я убью ее. Клянусь. – ответил ему Эд, быстро бросая купюры на стол. – Извини, оставляю тебя одного.