========== Часть 14 ==========
Грег улыбнулся, собираясь изнасиловать Герберта, но вдруг громкий звон стекла заставил его вздрогнуть.
Своим телом он прикрыл телом омегу от стекол, которые вонзились в его спину.
В комнату на пол приземлилась огромная птица-зверь. Это был Джек в облике демона, что мог иногда им управлять. Альфа громко и грозно дышал и желтыми глазами прожигал Грега, что держал его обнаженного омегу.
Джек учащенно дышал, глядя на Герберта в объятиях чужого альфы. Сердце билось как бешеное, голова была затуманена, сил никаких не было, а кровь текла из хрящика ушка и шеи. Герберт не отталкивал Грега, не имея на то никаких сил. Сейчас он боялся обоих альф в комнате.
Джек громко зарычал на Грега и омегу, быстро подползая к ним на лапах и сильно оттолкнул Грега от омеги, поймав мужа в большую лапищу.
— Где Хаку-у?! — зарычал он, проткнув когтями плечо Грега.
Герберт, услышав нечеловеческий рев, вздрогнул и сжался. Он находился теперь рядом с мужем, но ему не стало спокойнее и легче. Впрочем, Герберт получил некое чувство облегчения, когда Грег был полностью обезврежен.
Грег весь дрожал и подозвал охранника, тот принес малыша. Джек, на удивление, взял осторожно своего сына, передав его омеге, чтобы тот взял его. После этого он взмахнул крыльями и полетел домой, прижимая родных к себе
Герберт обнимал сына очень крепко, настолько крепко, насколько хватало сил сейчас. Но ребенок не плакал, несмотря на условия ему было хорошо, потому что опасности он не чувствовал, пусть и находился в воздухе, над землей.
Джек быстро долетел до поместья и аккуратно поставил омегу на порог дома, так грустно посмотрев на них, и тут же улетел, оставляя их в безопасности.
Герберт, учащенно дыша, уложил сына в кровать. Сам омега надел что-то удобное, умылся и снова пришел к ребенку, сдерживая порыв слез. Внутри дома все еще были трупы, но омега просто закрылся в детской и сидел с сыном, который молчал и не двигался, видимо, понимая, что папе плохо.
Только под утро альфа ворвался в детскую, выломав дверь и там. В своем обличии он упал на пол, голый, в крови, учащенно дышал, но он был в себе. Уставший и измотанный, но спас свою семью, избавившись от всех опасностей и людей Грега, только вот его самого он так и не смог найти — этот ублюдок успел смыться.
Герберт подбежал к альфе, который жутко выглядел. Он смог дотащить его до кровати. Омега обтер тряпочкой его тело, укрыл одеялом и поднес запястье к его рту, зная, что Джек без крови не сможет почувствовать себя лучше. Герберт тихо плакал, но ничего не говорил, стараясь другой рукой вытирать их.
Джек еле еле коснулся губами его запястья и мягко прокусил, не открывая глаз, и пил кровь, постепенно восстанавливая силы.
— Герберт… Хаку, — тихо проговорил он, подняв взгляд на омегу, а глаза его слезились.
Герберт молчал все также, понимая, что были за обращения и резкие уходы альфы куда-то. Омега все еще был слаб, к тому же не спал долгое время, а потому на бледном лице были синяки под глазами, которые слипались. Как только альфа напился крови, Герберт опустился торсом и головой на альфу, потеряв сознание.
Альфа вздрогнул и приподнялся, мягко поднимая омежку, и уложил его на кровать, укрыв, и поцеловал виновато в лоб.
— Прости, малыш, — прошептал он и, шатаясь, ушел к малышу, дабы проследить за ним. После этого он убрал дом от трупов, тяжело вздыхая.
***
Герберт очнулся через пять часов. Был еще день, светло и солнечно. Омега скинул одеяло, а потом лег обратно, ощущая слабость, от которой он устал. Герберт не понимал, где муж и сын, но встать не представлялось возможным — он ощущал, что точно упадет.
Услышав, что муж проснулся, альфа осторожно вошел в комнату с сыном на руках и слабо улыбнулся, опуская альфу на кровать и тот подполз к омеге.
— Па… папа, — сказал он, широко улыбаясь. Это было первое слово Хаку.
Герберт мягко улыбнулся и обнял Хаку, поцеловав его в лоб. На глазах застыли слезы, ведь он понимал, что его ребенок позвал именно его. Тихо всхлипнув, он погладил сына по спине, прикрывая глаза. В голове всплыли все те ужасные картинки, которые он пережил вчера.
— Мне… Мне уйти? — тихо спросил альфа, закусив губу и не глядя в глаза омеги. Он понимал, что Грег наверняка все рассказал омеге, и смысла не было притворяться.
«Пусть боится и ненавидит, но я его не пущу, как и Хаку… Хаку и мой сын…» — думал мужчина, ожидая ответ от любимого.
— Да, — ответил Герберт, держа ребенка на руках и целуя его везде, ища отраду в этом маленьком существе, который искренне любил его. Омега ощущал эту нежность от вампира и желал дарить ее ему в ответ.
— Хорошо, — альфа встал и вышел из комнаты. На глаза наворачивались слезы.
«Я же говорил… Ты возненавидишь меня…», — в груди больно кололо от этого чувства и он ушел в свой кабинет, больше не появляясь на глаза никому. Конечно, он нанял новую прислугу, заплатив уже в три раза больше каждому. Ведь после произошедшего мало кто был готов работать даже за приличные деньги.
Герберт все время был с сыном. Он плохо ел, спал, и вообще не мог забыть тот ужас, что пережил. С Джеком он почти не общался, да и тот умудрился избегать его; все будто вернулось в то время, когда Джек избегал Герберта, не зная, как себя вести.
Джек все больше впадал в депрессию, в уныние, ведь он не видел сына, не видел мужа, это разрушало его. Демон сильнее захватывал его сердце, которое было ослаблено от этих чувств. В его комнате постоянно царил мрак, даже волосы и глаза вампира потемнели, он будто умирал.
Герберт чувствовал себя подобным образом. Ему было плохо без альфы, но он боялся идти к нему. Боялся обнять, поцеловать. Казалось, перед ним был не Джек, а кто-то другой, кто-то страшный, опасный, чужой. Ребенок выглядел уже на три года и Герберт начал учить его словам, удивляясь его росту и развитию. Хаку действительно рос как на дрожжах, запоминал все со второго или третьего раза, быстро развиваясь, да сила у него уже была немалая. Он был радостным, но стал часто спрашивать Герберта: «а где Отец?», ведь он любил и его, чувствовал его, но не видел. Герберт не знал, что отвечать. По этой причине он зашел в кабинет мужа, постучавшись. Хаку вошел сам, на своих ногах, а омега следом за ним. Со слугами Герберт не желал знакомится, вел себя отстраненно и всем казалось, что высокомерно. На самом деле он не желал привязываться, прекрасно помня о том, что стало с другими. Да Джек даже сам их убивал. Это заставляло Герберта меняться.
В комнате было темно, почти ничего не видно, лишь свет из коридора осветил часть комнаты. Альфа сидел в кресле. Отчетливо были видны синяки под глазами, впалые глаза. Он не ел очень давно, постоянно пялясь в окно.
Герберт судорожно выдохнул. Он включил свет, и увидел Джека, только в очень плохом состоянии. Он поджал губы и позволил сыну пройти к отцу, мягко толкнув его плечо. Тот подошел к отцу и дернул за штаны, глядя большими глазами на него.
Альфа опустил тяжелый взгляд и слабо улыбнулся, подняв альфочку на руки, и усадил на колени, тут же крепко прижав к себе.
— Я скучал, малыш, — прошептал он, поглаживая сыночка по спине, даже немного задрожав от переполняющих чувств.
Герберт смотрел на альфу, сжимая пальцами черные штаны — осталась привычка нервничать именно так после того дня.
— Я хочу уйти, — сказал он немного хриплым голосом, ожидая его ответа.
— Нет, только если ты уйдешь один, — проговорил тихо мужчина, слабо улыбаясь и глядя на Хаку, касаясь его носика своим носом, а тот улыбался и обнимал отца.
«Почему же ты отвернулся от меня, когда мне так тяжело? Я хочу твоей поддержки, а ты уходишь…» — думал вампир, готовый расплакаться.