Пожав плечами, он отступает к концу коридора, где его ждут женщины.
— Я уезжаю с острова в понедельник в пять. Моё предложение остаётся в силе. Подумай об этом, Инди. По крайней мере, я тот дьявол, которого ты знаешь.
Глава 12
Индия
Выбравшись с заднего сидения такси в своём золотом платье и белых курортных шлепанцах, на которые я обменяла халат в магазине сувениров, я чувствовала себя хуже, чем если бы совершала утром позорную прогулку на этом острове. И что ещё хуже, когда я открываю дверь своей квартиры незадолго до полуночи, Аланна сидит на моём диване, сжимая своими тонкими пальцами блюдце с чашкой эспрессо. Я сказала ей остаться сегодня дома и, что позвоню ей утром. Но меня не удивляет, что она не послушала.
— Ты выиграла? Ты достала деньги? — спрашивает она, поднявшись. Стукнув керамической чашкой так, что тёмно-коричневый эспрессо проливается по бокам мини-чашки.
Я не знаю, сколько кофе она выпила, чтобы бодрствовать так допоздна, но судя по тому, как дрожат её руки, я предполагаю, что она использовала все капсулы Nespresso, которые были у меня в квартире.
Моё сокрушительное поражение теперь наваливается на меня с удвоенной силой. Мне придётся признаться своей приёмной матери, как сильно я подвела её.
Я быстро качаю головой. Её белоснежная кожа, продукт специального отказа от солнечных лучей, становится мёртвенно-бледной.
— Что это значит? Ты не выиграла все деньги, которые нам нужны?
Я выжимаю слова, которые не хочу говорить, из моего горла.
—Я всё проиграла.
—О, боже мой. — Её колени подгибаются, и она падает на диван так же быстро, как и встала. — Как? Ты… У тебя…
— Появился Джерико Фордж. Бастиен поддержал меня в плохой ставке, а Фордж нанес последний удар. Я… — Моя речь прерывается, потому что я не хочу рассказывать ей всё остальное. Я не могу видеть разочарование на её лице.
Я прошла долгий путь от настороженной и грубой шестнадцатилетки, которую Аланна Кларк вытащила с улицы после того, как поймала меня на краже её продуктов. Это произошло спустя шесть месяцев после того, как наша мама бросила нас на Ибице, протащив наши задницы по всей Европе, работая в стриптизе и используя каждый свободный доллар на выпивку и наркотики. Видимо, я не была такой уж незаметной, как думала, потому что Аланна наблюдала за нами несколько недель. Сначала она заметила на улице меня, использующую Саммер, как отвлекающий манёвр, и разводящую туристов игрой в три карты. Собранных денег хватало только, чтобы заплатить за дерьмовую комнату и туалет, которым пользовались наркоманы. Но гарантии, что у нас будет еда, никогда не было.
Почему женщина захотела удочерить шестнадцатилетнего подростка и её восьмилетнюю сестру, я не понимала. Но она душила нас обеих своей любовью и домашней едой. И хотя я выискивала любые признаки подвоха, я никогда ничего не замечала. Она была просто хорошим человеком, желающим нам помочь.
Удочерение окончательно завершилось перед тем, как мне исполнилось восемнадцать. Даже сейчас я знаю, что на планете нет другого человека, которому я бы разрешила удочерить себя. Аланна — это всё доброе, милое и прекрасное в мире.
Что делает ситуацию ещё более опустошительной из-за того, что я подвела её.
— Что, Инди? Расскажи мне об этом всё. Никаких секретов. — Это её единственное правило. Правило, которое Саммер нарушила, когда соврала нам обеим о её потрясающей новомодной работе в сфере маркетинга, которая позволяла ей путешествовать и зарабатывать деньги.
У моей сестры не было чёртовой работы в сфере маркетинга. Она играла в подпольный покер, и не только проиграла, но сжульничала и её поймали. Банк в пять миллионов долларов. Мужчинам, отвечающим за подпольные игры, очень не понравились её поступки. Они не были любезны. Я имею в виду, они оставили себе деньги и угрожали убить её, если она не вернёт им двойную сумму. Когда она сказала им, что у неё нет таких денег, они пришли ко мне с ультиматумом, который сейчас управляет моей жизнью — десять миллионов долларов, или мою сестру выставят на торги в сексуальное рабство.
В сложившейся ситуации, в которой мы оказались, невозможно, чтобы всё, что я скажу Аланне, будет более шокирующим.
— У меня кончились деньги за столом. Фордж вынудил меня сделать ставку ключом от моего номера...
Глаза Аланны расширяются.
—Ключ от твоего номера? Джерико Фордж? Но… — она прерывает свой вопрос, потому что умная женщина. — Ох. О нет. Он… Ты… — она ставит чашку с блюдцем на стол и бросается ко мне. Её взгляд сканирует меня сверху донизу на любые признаки телесных повреждений.
— Я в порядке. Честное слово. Он меня не трогал.
Она тянется ко мне и сжимает мою руку.
—Я не понимаю. Почему он так поступил?
— Я не знаю. Его прервал деловой партнёр. Видимо, сегодня мой счастливый день.
Слова — лишь пустой звук, когда они выходят из моего рта, потому что сегодня вечером не было ничего счастливого.
Её пальцы сплетаются с моими, Аланна сжимает губы.
—Что же нам теперь делать?
Я на мгновение закрываю глаза.
—Я не знаю.
Я сглатываю, вспоминая предложение Бастиена. Оно засело в моём мозгу, как граната, у которой выдернули чеку.
Я не могу выйти за него.
Дело не в том, что я считаю брак священным или что-то в этом роде, потому что в моей жизни никогда не было ярких примеров этого. Аланна всегда рассказывает о своем любимом муже Хэле и о том, как они плавали по всему миру, пока не сломали мачту возле Ибицы. После этого они решили окончательно осесть здесь, вместо того, чтобы вернуться в Америку. Но Хэл скончался за пять лет до того, как она нашла нас, и Аланна так полностью и не оправилась от его потери.