Три пары водянистых глаз посмотрели на нее с недоверием.
— Что-то я не заметила, — проворчала Хлоя, — чтобы Ли или Сент-Эрт заинтересовались кем-нибудь из нас. Просидели здесь все утро, а на нас даже не взглянули!
Леди Суонсон покачала головой. На сердце у нее было нелегко, но она постаралась не выдавать этого.
— Эти двое — закадычные друзья, — начала она с наигранным энтузиазмом. — Может быть, кто-то один из них пытался поближе познакомиться с вами, а другой просто оказывал другу поддержку.
Ответом на ее слова была гробовая тишина. Пожав плечами, леди Суонсон продолжала:
— Вы из знатной, богатой семьи. Ваше положение в обществе очень высоко. А Ли — единственный сын престарелых родителей. Родителей его я, правда, плохо знаю, но, полагаю, им хотелось бы умереть с уверенностью, что их отпрыск будет обеспечен, и они наверняка серьезно озабочены тем, что под венец он пока не спешит. А где еще ему найти лучшую партию, как не здесь? А что до Сент-Эрта… — Леди Суонсон прикусила губу, сама не зная, какое бы правдоподобное объяснение здесь придумать. — Он долгое время был за границей, — наконец нашлась она. — Кто знает, что за это время произошло с его капиталом? Может быть, он срочно нуждается в том, чтобы его поправить?
Леди Суонсон ужасно не хотелось убеждать дочерей в том, что женихов в них может прельстить разве что их титул или богатство. Девицам самим упорно не хотелось это признавать. Но ничего не поделаешь — приходилось смотреть на вещи реально. Если, к примеру, у Хлои была и не такая толстая шея, как у Генриетты, то природа «компенсировала» этот «недостаток» слишком крупным носом. А если у Фрэнсис нос был нормальный, то плечи не по-женски широки… Были бы девицы мужчинами, эти недостатки, пожалуй, не так сильно бросались бы в глаза, но, как говорится, если бы да кабы… Впрочем, старшие, замужние, были еще страшнее… По какой-то странной закономерности каждое новое детище Суонсонов «получалось» немного красивее предыдущего, пока младшая наконец не вышла и вовсе симпатичной. Сибил, вероятно, легче всего будет «сбыть с рук»… Девицы на минуту задумались. Но по-видимому, объяснение, данное матерью по поводу неожиданного интереса Аласдера к Сибил, удовлетворило их, ибо вскоре они уже смотрели на леди Суонсон с неподдельным интересом.
— Что ж, — неожиданно подытожила та, — почему бы, в конце концов, не облегчить этим джентльменам их задачу? Как вы, девочки, смотрите на то, чтобы закатить очередной бал?
К ее сожалению, дочери не спешили восторгаться.
— Папины балы скоро станут притчей во языцех! — наморщила свой огромный нос Хлоя.
— Он устраивает их слишком часто! — поддержала сестру Генриетта.
Леди Суонсон нахмурилась — она была готова прощать дочерям многое, но не могла терпеть, когда те начинали критиковать отца.
— Тогда, может быть, музыкальный вечер? — осторожно предложила она.
Ответом было лишь еще большее недовольство.
— Эти вечера никто не любит! — заявила Фрэнсис. — Разве что престарелые дамы. И то лишь потому, что на них они могут подремать…
— Тогда остается одно, — терпеливо произнесла мать, — самим ходить на все балы и приемы, куда ходят Ли и Сент-Эрт, чтобы они обращали на вас больше внимания.
— Уж не собираешься ли ты повести нас в мужской клуб? — фыркнула Хлоя.
— Или на бокс, на скачки? — рассмеялась Генриетта. — А как насчет игорного дома? А может, лучше сразу в бордель?
Леди Суонсон молчала.
— Остается лишь одно, — подытожила Хлоя. — Неформальный вечер в узком кругу. Ужин, танцы и больше ничего.
Это предложение наконец понравилось всем.
— Но мы должны задать Сибил несколько вопросов, — мрачно заявила Фрэнсис.
Выходя из комнаты Сибил после пятнадцатиминутного допроса, трое сестер были в гораздо лучшем настроении, чем до его начала. Сестренка была ошарашена таким натиском, но на все вопросы отвечала весьма подробно.
— Ей-богу, — говорила она, — я понятия не имею, почему эти двое вдруг к нам подошли! Как сказал виконт, он догадался, что я ваша сестра, потому что похожа на вас. С этого, собственно, и начался разговор.
Это объяснение в конце концов удовлетворило сестер — более того, было воспринято не без энтузиазма, и вскоре они уже оставили Сибил в покое, целиком поглощенные планами предстоящего неформального вечера.
— Нет, кузина, я вовсе не чувствую себя бедной родственницей, — заявила Сибил почти сразу же после того, как дверь за сестрами затворилась.
Кейт сидела на подоконнике, беспечно болтая ногами. Сестры, разумеется, устроили допрос и ей — но все их вопросы касались исключительно Сибил. Ни одной из троих и в голову не могло прийти, что мужчины могли заинтересоваться вовсе не Сибил, а бедной дальней родственницей из провинции — в их глазах Кейт по своему статусу была разве что ненамного выше служанки.
— Сама посуди, — продолжала Сибил, — на что мне жаловаться? Сыта, довольна, платьев у меня сколько хочешь… Никто меня не обижает — сестры, как правило, смотрят на меня как на пустое место. Все, что мне остается, — это ждать, пока они наконец соизволят выйти замуж. А пока следует наслаждаться жизнью и ни в чем себе не отказывать. И не нужны мне ни Ли, ни Сент-Эрт! Ли — темная лошадка, вечно молчит, а сам разглядывает все вокруг — кто знает, что у него на уме? А Сент-Эрт… он такой огромный, такой мрачный — я не понимаю, как ты вообще смогла ему что-то ответить…
— Я, собственно, и не могла отвечать ему. Я почти не проронила ни слова!
— Он просто ужасный, — поморщилась девушка, — еще хуже, чем ты рассказывала! А Ли? Как он разглядывал меня в свой лорнет, словно я какое-то чудо природы! Удивляюсь, как он еще не ходит с микроскопом! Фи! Кому могут понравиться такие мужчины? Разве что таким, как мои сестры! Нет, Кейт, — посерьезнела вдруг она, — если уж я и выйду замуж, то, во всяком случае, за мужчину, рядом с которым буду чувствовать себя спокойно!