Отложив телефон в сторону, я поднялась с кресла и принялась мерить кабинет шагами. Но даже в случае, если Артур согласится, это ещё не стопроцентная гарантия успеха. Это вообще не гарантия, потому как при заболевании Егора, спасти его могла только родственная трансплантация костного мозга или стволовых клеток. Причем, от брата или сестры — не имело значения, но взрослый для такой операции не подходил. Я бы всю свою кровь отдала, да даже жизнь ради его спасения, но увы… И лишь рождение второго ребёнка давало шанс на спасение в случае полного хромосомного совпадения. И сколько же этих но, а сил и времени на борьбу все меньше и меньше. В какой-то степени я даже рада, что мама не дожила до этих дней и не видела всех наших мучений с Егором, больниц и бесконечных анализов. Сейчас Егор практически постоянно находился в больнице, ему несколько раз в неделю переливали кровь и тем самым поддерживали его организм, чтобы тот нормально функционировал. Я много дней искала ответы почему все так произошло и задавала Богу вопрос почему мой малыш. Разве мало было того что мы все пережили и преодолели с ним вдвоём. Была нищета и безденежье. Даже коляску не на что было купить Егору и он первое время спал на прогулках на моих руках. Но я выстояла в те времена, а сейчас как будто руки опустились и я не знала, что делать дальше. Знала, но понимала, что Артур никогда не пойдёт на рождение второго ребёнка, и потому руки опускались. Да и вспомнит ли он обо мне? У него ведь своя семья…
Встряхнув запястьем, я поглядела на часы и решила, что завтра же утром отправлюсь в офис Багрова, когда немного успокоюсь и приду в себя. А сегодня мне уже пора было подменять Катю, нашу няню, которая помогала мне сидеть в больнице с Егором. Я боялась оставлять его одного, а Катя была с нами последние три года и я очень к ней привязалась и хотела верить, что и она. К любой помощи и поддержке со стороны я относилась как к глотку свежего воздуха. Я работала адвокатом в небольшой юридической конторе, которую основала и подняла на ноги сама. Поэтому я не могла забросить работу и пойти по миру, а в один из дней вопрос о том, чтобы найти няню, когда мама перестала справляться одна, а Егор последние два года начал все чаще болеть, стал для нас очень актуален.
Погода стояла промозглая, без конца шли дожди и весна была только на календаре. Я быстро добралась до больницы на машине, поставила её на сигнализацию и оставила на парковке. Охранник выделил мне за умеренную плату место, потому что я часто оставалась с Егором на ночь и рано утром перед работой заезжала домой, чтобы переодеться. Его палата и лица медсестер стали привычными, но не обыденными вещами. Привыкнуть к тому, что твой ребёнок нуждается в постоянной медицинской помощи очень тяжело. Я чувствовала эту зависимость и мне казалось, что я никогда уже не излечусь от страха быть с ним дома одной. Нет, я верила, что у нас получится победить болезнь, а после слов лечащего врача Егора, что мне необходимо родить ещё одного ребёнка и таким образом попробовать спасти сына, я воспрянула духом. Хотя лишь образно понимала, что мне предстоит на самом деле и очень переживала за все. В случае если что-то пойдёт не так на моих руках окажется новорождённый ребёнок и больной Егор… И полное отсутствие помощи. Кроме как возможности дать мне зачать ещё одного ребёнка ради спасения другого, у Багрова я больше просить ничего не собиралась.
Егор спал, я сменила Катю, договорилась с ней, что рано утром она приедет к Егору в районе девяти часов, и мы попрощались. Я умылась и переоделась, выпила воды. Сын открыл глаза и приподнялся, заметив меня. До этого диагноза, что разделил нашу жизнь на до и после я считала его большим мальчиком, и только в этих стенах, видя, как он угасает на моих глазах, поняла, что он ещё такой малыш, который ничего не видел в своей жизни…
— Мам, почитай мне «Остров сокровищ», — попросил он, зевнув. Я улыбнулась и потрепала его по белой щечке.
— Конечно, Робинзон.
Он любил, когда я его так назвала и книгу Дефо о приключениях Робинзона тоже любил. Но последнее время просил новых историй. Мы перешли на детские детективы и приключения, чтобы хоть как-то его развлечь.
Спустя час к нам в палату заглянула медсестра и сделала Егору укол. Напомнила, что завтра у него переливание крови, попросила, чтобы мы не засиживались допоздна.
Не представляю, что бы я делала не будь у меня денег на оплату его лечения и поддержания стабильного состояния, наверное, уже давно разыскала Багрова и бросилась к нему в ноги, моля о помощи. Но собственно завтра я и готовилась к подобному шагу. Понимала, что он может мне не поверить, что Егор его сын и выставит меня за порог. Ведь в тот раз… последний раз, когда мы виделись, я сказала, что выхожу замуж за одноклассника, который ухаживал за мной долгое время, у них с Артуром были пару раз стычки на фоне ревности. Какая глупость! Будь у меня машина времени и я могла бы отмотать время назад, то сказала бы ему, что это его отец попросил меня исчезнуть из его жизни, пригрозив большими проблемами, а там… будь что будет. Но я испугалась! А когда узнала о беременности, и думала говорить или нет об этом Артуру, мужчина объявил о свадьбе с другой и мне стало страшно, что моего Егора у меня могли попросту отобрать. Мама отговорила меня от опрометчивых шагов и сказала, что мы воспитаем Егора одни, но в спокойствии. Я и сейчас до дрожи боялась грядущего разговора и встречи с Артуром, но, увы, у меня не было другого выхода.