— Ты совсем не удивлена? — Лена вопросительно изогнула брови.
— Почему же не удивлена? Очень неприятная ситуация… Но о погибшей жене утром мне сказала его секретарша, когда он полетел домой после звонка, что его дочери стало плохо.
— Это внушает надежду, — серьезно сказала Лена и тяжело выдохнула. — Когда ДНК тест подтвердит факт его отцовства хочется верить он будет так же лететь и к Егору…
— Это навряд ли, — горько ухмыльнулась я и покачала головой. — Егор… Он нежеланный ребёнок. Артур не знал о нем. И я не стану просить мужчину принимать участие в его воспитании, я лишь мечтаю, чтобы он дал мне шанс спасти сыну жизнь.
— Вашему сыну, чувствуешь разницу?
— Я как дура говорила всякую чепуху, что им с женой будет непросто решится на этот шаг. А никакой жены оказывается уже и не было… — я схватилась за пульсирующие виски. Как бы не старалась забыть об утренней встрече с Багровым, она не шла из головы. — Знаешь, а ведь не просто так говорят, что тот кто владеет информацией — владеет миром. Я хочу знать, что случилось у него в жизни, чтобы не допустить или ненароком не сказать еще больших глупостей. Уверена, в ближайшие дни нам так или иначе не избежать серьёзного разговора. Артур сейчас успокоится и обязательно захочет узнать почему я скрыла факт рождения Егора. И что я ему скажу? Что твой отец пригрозил пустить меня по кругу его охранников? — в порыве отчаяния я рассказала Лене все как есть, ничего не утаивая.
— А почему нет? — искренне удивилась подруга.
— Потому что это уже в прошлом… И да, я молчать не буду, но придётся ему рассказать правду в более мягкой форме. Признать, что я смалодушничала и испугалась, сбежала из города…
— А правда испугалась или были другие причины? — Лена с недоверием поглядела на меня.
— Правда испугалась! Багров-старший далеко не тот человек, который будет пускать слова на ветер просто так. А я боялась, что мать не выдержит такого удара, если он возьмется за меня, да и Артур… Как ты думаешь, что бы испытывал мужчина, зная, что его на тот момент времени любимую девушку изнасиловали люди отца? Или он бы дров наломал или эта семья вконец меня растоптала. В общем, молодая я и глупая была, побоялась связываться с Багровым-старшим. Он бы мне все зубы обломал… — я словно пришла на исповедь, поток слов сам лился из меня, мыслями я вернулась к событиям восьмилетней давности.
— Ну и дура ты, Вика! За счастье нужно бороться. Рассказала бы тогда все Артуру и вместе сбежали из города!
— Он бы не дал жизни… Ты просто не знала этого ужасного человека, — сегодняшний день с ног на голову перевернул всю мою и без того нерадостную жизнь. Об отце Артура я даже запрещала себе думать. Я боялась и презирала этого человека, но страх перед потерей единственного сына перечеркивал все остальные переживания.
— А потом Егор бы у вас родился и шелковым стал этот гангстерский дедуля. Всё они такие… А сам сейчас поди пылинки с внучки сдувает…
Я промолчала, потому что у таких людей, как Сергей Николаевич Багров не было сердца, зачерствевший кусок камня имелся в груди вместо него. И я боялась, что Артур стал таким же как и его отец. Жестоким, беспринципным и беспощадным. Он ведь даже и не сказал мне толком ничего, и лишь все время смотрел, как на предательницу.
Остаток дня прошёл в спешке и колготе, я закончила с делами и направилась в больницу к сыну. За последние полгода она стала домом для меня и моего сына. Столько боли я здесь повидала, что все страхи из прошлого: расставание с Багровым и последующая за ним боль, да и вообще все вместе и в совокупности казалось мелочью. Ежедневно я узнавала о детских смертях, поначалу эти новости ввергали в ступор и я тут же проецировала все на Егора и думала, что мы следующие. Но теперь я понимала, что нет следующего или очерёдности какой. За детей нужно бороться. Иной раз они были сильнее любого из нас взрослого. Нет, детский организм, конечно, был очень слаб, но сколько огня и надежды горело в маленьких глазах! Как можно пройти мимо такого горя? Вот я больше и не проходила.
— Виктория Александровна? — я торопилась к Егору, когда столкнулась в коридоре с Алексеем Владимировичем, лечащим врачом сына. — Можно вас на минуту? Я только что от Егора…
— Да, — моё сердце упало и я вся сжалась от страха, боясь услышать, что ему стало хуже. — Егору стало хуже? — просипела я, опуская руки.