— Лана, ты не маленькая девочка. Знала, кто такой Тимур и чем занимается, однако, вышла замуж. Если не хотела ребенка, почему не предохранялась? Сейчас нужно принять взрослое решение, либо развод, либо пытаешься наладить семейную жизнь. До сих пор, не сказала, почему ушла и резко поменяла мнение об этом мужчине? Так боролась. Защищала. Светилась от счастья. Утверждала, все хорошо. Обустраивала квартиру. Что могло изменить мировоззрение?
— Не могу рассказать. Прошу не спрашивай.
Развожу руками и выхожу из комнаты — Два упрямца. Теперь племянник или племянница будет страдать от их терок — Беру продуктовые пакеты и направляюсь на кухню. Надо приготовить что-то полезное. Лане нужно поесть.
В коридоре послышался шорох. Выглядываю. Вижу, как сестра надевает пальто. Цепляется за ручку двери и долго не решается выйти. Вновь возвращается к зеркалу, поправляет прическу и решительно выходит на улицу.
“Так-то, лучше. Пора взрослеть, сестренка, слишком долго опекал и не позволял быть ответственной”.
Глава от героини Милании.
Никита покидает комнату, бубня что-то под нос. На кухне послышался шорох пакетов. Наверняка, хочет накормить чем-нибудь полезным, от чего вновь будет тошнить.
“Брат всегда заботится и…прав. Как бы то ни было, этот ребёнок не только мой. Никогда бы не подумала, что забеременею вот так. По неосторожности, глупости. Я же врач, как могла не позаботиться о защите? Тимур подчинил разум, чувства, тело. С ним забываю обо всем”.
Поднимаюсь с дивана. Прохожу мимо зеркала, подмечаю, выгляжу ужасно. Пытаюсь забрать волосы в хвост, но выходит плохо — “Ну и ладно, не обязана, всегда быть идеальной. Не кукла. У меня есть душа, а Тимур только и пытается переделать, перестроить. Говорит, что делать и как вести себя”.
Натягиваю пальто, цепляюсь за ручку, и останавливаюсь. От предвкушения, что вот-вот увижу, сердце начинает биться чаще. Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Собираю остатки сил и резко дергаю ручку вниз. Заставляю не думать ни о чем и быстро спускаюсь. С каждой приближающийся ступенькой начинаю волноваться. Открываю входную дверь и…вновь тону в чёрном взгляде. Обжигающем, опасном, манящем. Молчим. Не знаю, с чего начать. Тимур чувствует это. Всегда знает и понимает меня. Не знаю, как, но мы словно две половины чего-то целого.
— Знаю, простить не легко. Может начать сначала? — слова даются с большим усилием, видно по мимике, движениям, интонации — Никогда раньше не просил прощения и, тем более, не бегал за женщинами.
— Забавно слышать такие слова. Извиняешься, и в то же время, подчеркиваешь, свое превосходство. Хочу развод.
— Его не будет.
— Будет. Не смогу жить с бандитом и убийцей.
— Пока не развели, вернешься ко мне.
Качаю головой, но Тимур не слушает. Никогда не слушает, настаивает на своем, заставляя выполнять команды.
— Не обсуждается. У тебя есть муж, дом и семья.
— Какая семья? Какой муж? Наш брак фикция. Семья — обман — выпалила с криком и невероятной обидой в голосе.
— Наш брак давно перестал быть фикцией — голос Тимура всегда звучит спокойно и ровно, в отличие от меня.
— Все сказала. Не хочу жить с бандитом и знать, что…что, возможно, не вернешься — вспоминаю слова Марка Олеговича “Тимура подстрелили”. Как мозг отказывался воспринимать информацию. Операцию. Страх потери. На глаза вновь накатывают слёзы. Ничего не могу поделать. Очевидно, гормоны.
— У меня легальный бизнес. Это было последнее дело. Обещал дяде, он вырастил меня, дал образование, поставил на ноги. Ты же тоже вышла замуж, с целью защитить брата — в глазах читается растерянность. Хочет приблизиться, но не решается.
Я же, вспоминаю подслушанный разговор. Так тепло отзываться о человеке, которого называет “дядя”. Если бы только знал, в каком обмане живешь. Должна ли рассказать?
Колеблюсь некоторое время, затем произношу — “Я беременна”
— Повтори — впервые в голосе Тимура звучит неуверенность.
— Ты станешь папой.
Резкое, но бережное движение и я в крепких объятиях. Поднимаю руки и обвожу за талию. В нос ударяет стойкий запах парфюма с пряными нотками. Никогда еще не было так спокойно. Последние недели мечтала об этом. Тимур вновь считывает с меня информацию, прижимает ещё ближе. Затем отклоняется и нежно целует.
— Даже не надейся на развод. Сейчас же поедем домой. Мама так хотела внуков, теперь будет, чем заняться.
— Нет — отстраняюсь и отхожу на шаг назад. Тот дом пропитан ядом, обманом. Когда вдвоем, нам хорошо, но там, в его мире, быть счастливым сложно. Кто-то встанет на пути и разрушит хрупкое доверие. Не могу допустить. Покажу новый мир. Мир, в котором не будет ужаса, боли и тьмы. Только свет и наш ангелочек. Рука сама ложится на живот — Если начинать новую жизнь, то в нашей квартире. Отдельно.