– Что на самом деле случилось в Западном Страже? – В его глазах я вижу мягкость и осторожный вопрос. – Ты вернулась оттуда другой.
– Ничего не изменилось, – спокойно поясняю я. И правда, ничего. Эльдас – все тот же ледяной король эльфов. А я до сих пор вынуждена оставаться при нем Людской королевой. Все, что случилось в том коттедже, было мимолетным сном, хрупким, словно крылья бабочки.
– Что-то случилось. – Нахмурившись, Уиллоу садится напротив меня. – Дело в Харроу?
– Как он? – спрашиваю я. Пусть Уиллоу думает, что мое состояние по большей части вызвано происшествием с фейри.
С тех пор, как мы вернулись, Уиллоу взял на себя заботу о Харроу. Но младший принц до сих пор не очнулся. Лишний повод для Эльдаса на меня обижаться. Без сомнений, эльф винит меня в том, что брат до сих пор не пришел в себя. Ведь именно я первая занималась лечением принца.
– Он в том же состоянии, но с ним все в порядке. – Уиллоу похлопывает меня по руке. – Уверен, он скоро поправится.
– Да… – Я обдумываю последние детали плана. До коронации осталось всего две недели. Я закусываю губу и вздыхаю. Я понимаю, что для достижения равновесия мне чего-то не хватает. Но мысли разлетаются, как семена одуванчика под порывом ветра.
Отчасти я не могу не думать о Харроу. Размышляю, почему он до сих пор не очнулся, и тревожусь о его выздоровлении. Но, кроме того, я то и дело задаюсь вопросом, верный ли сделала выбор. И была ли у меня вообще возможность выбирать. А ведь еще есть Эльдас…
– Мне нужно взять кое-что в оранжерее, – быстро говорю я, выскальзывая за дверь прежде, чем Уиллоу вновь начнет задавать вопросы. Я стала слишком хрупкой. И балансирую на грани, готовая вот-вот выплеснуть все скопившиеся внутри чувства. Просто поделиться ими с кем-то другим, чтобы мне больше не пришлось нести их в себе в одиночку. И все же что-то меня останавливает. И я притворяюсь, что их вовсе не существует.
В тот же миг, как я вступаю в оранжерею, меня окутывает тепло и больше не отпускает. Я глубоко вдыхаю ставший привычным запах. Неповторимый аромат растущих здесь трав, мха, земли, компоста, за которым придирчиво следит Уиллоу.
– Когда я уйду, ведите себя хорошо, – тихо говорю я растениям. Кажется, они шелестят в ответ.
Я брожу между рядами кадок с растениями, раздумывая, что можно взять с собой. Мне нужно что-то, способное отразить силу трона из секвойи. И пустить глубокие корни в мире природы, послужив противовесом находящемуся здесь трону. Я подумывала взять частичку самого трона, но одна из королев уже пыталась отколоть от него хоть щепочку, правда, для других целей. Его не взяли ни кинжал, ни долото.
Первая Людская королева посадила нечто, связанное с троном. Думаю, именно этот момент запечатлен в статуе в центре Квиннара. Грань и трон создали одновременно посредством магии. Это почти похоже на ритуал. Но что посадить мне, дабы иметь возможность отразить могущество трона? Что еще поможет мне обеспечить равновесие?
И тут взгляд притягивает небольшое луковичное растение. Я несколько раз моргаю, глядя на сердцекорень. Словно вижу его в первый раз.
– Сердцекорень помнит, – шепчу я, повторяя слова Уиллоу.
Внутри трона есть пространство, куда устремляется сознание. Семя, из которого родился трон. Дотронувшись до него, я соприкоснулась с жизнями королев-предшественниц, с энергией мира.
Лилиан поместила кусочек темной коры, той, что служит отражением сердцекорню и тому семечку в основании трона из секвойи, в ожерелье. А его спрятала в коробку. Эльдас так и не смог понять, что за магия скрывается в этой вещице.
Она поручила установить свою коленопреклоненную статую в центре Квиннара. Вовсе не затем, чтобы показать раболепие королевы. Она хотела объяснить, откуда все пошло… и как все закончится.
– Значит, вот так.
Когда я впервые прикоснулась к сердцекорню, на нем мгновенно распустились два цветка. Сейчас они словно подмигивают мне, безумно радуясь, что я сложила все воедино.
Я осторожно беру в руки горшок с неприметным растением. И почти вижу, как ко мне тянутся призрачные воспоминания, впервые настигшие меня, едва я прикоснулась к сердцекорню.
Тогда я видела, как королева Лилиан его сажала. И именно этот момент запечатлела статуя. Теперь я это знаю. Чувствую каждой клеточкой. Вот из чего вырос трон из секвойи. И это же растение поможет создать равновесие в Природных Землях.
– Ты все планировала с самого начала, Лилиан? – бормочу я.
Она оказалась умна, человеческая женщина, договорившаяся о мире с воинственным королем эльфов. Она намеренно сделала так, чтобы сердцекорень рос только в Срединном Мире. Лилиан вывела миры из равновесия. Но предусмотрела выход для людских королев. Когда придет подходящее время, наступит устойчивый мир, а королева из рода людей больше не будет служить трофеем. Лилиан оставила и ключи к разгадке. Именно она положила начало традиции вести дневник, повелела создать статую, использовала сердцекорень, чтобы удержать воспоминания о себе в надежде, что их кто-нибудь обнаружит.