– Кто вы? – хрипло бормочу я.
– Уиллоу[1].
– Подходящее имя. – Он тонкий, словно побег ивы, сплошные руки и ноги. Эльф смотрит на меня тяжелым взглядом, но в его синих глазах таится печаль. – Мне не нужна ваша жалость.
– От нее никуда не деться, нравится вам или нет. – Он отжимает тряпицу в тазу рядом с кроватью и вновь кладет ее мне на лоб.
– У меня жар? – спрашиваю я.
– Можно и так сказать. Точнее, срыв. Король не скажет нам ваше истинное имя, поэтому мы ограничены в средствах. – По тону его голоса я понимаю, что они об этом явно спорили. И решаю, что любого, кто противостоит королю Эльдасу, могу считать другом. – Так что приходится использовать обычные лекарства.
– Например?
– Зелья, мази, снадобья, которые можно изготовить из трав.
– Вы говорите так, будто этого мало. – Я бросаю на него взгляд. И, судя по его реакции, чуть более резкий, чем намеревалась.
– Я не хотел вас обидеть.
– Но обидели. – Я во второй раз пытаюсь приподняться. Уиллоу помогает мне, поддерживает, и я прислоняюсь к массивному резному изголовью кровати. Он кладет мне под спину одну из сотен подушек, чтобы замысловатые узоры на спинке не врезались в позвоночник. – Что вы мне даете?
– Зелье.
– Это и так ясно. – Я закатываю глаза. – Что в нем?
– Настой базилика, имбиря и ягод бузины.
– И вы не используете растение, в честь которого названы? – Я выгибаю брови и откидываюсь назад, пытаясь найти удобное положение. Непросто находиться в моей шкуре. – Кора белой ивы, и даже не стоит добавлять корицу для вкуса. Немного таволги, если есть. – Он не сводит с меня пристального взгляда. – Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я изучала травничество в академии. Это моя работа.
«Бывшая работа». – Мелькнувшая мысль оставляет внутри пустоту. У меня была жизнь, цель, а теперь… ничего нет.
– Ладно. – Уиллоу явно хочет закатить глаза, но сдерживается. Он подходит к длинному столу, стоящему в изножье кровати. Не помню, чтобы видела его, когда впервые осматривала комнаты.
– Сколько я была без сознания?
– Около двенадцати часов, – мимоходом бросает он, как будто это вовсе не важно.
– Двенадцать часов… – повторяю я. Потом перевожу взгляд на окно. – Что случилось?
Я откидываю пытающееся придавить меня тяжелое одеяло. Мышцы протестующе кричат, потрескивают кости. Я касаюсь пола босыми ногами, и ночная рубашка спадает до самых икр.
– Ваше величество!
Я не обращаю внимания ни на слова, ни на порыв Уиллоу броситься ко мне. Я не отвожу взгляда от окна. Пошатываясь, подхожу ближе и вглядываюсь в землю внизу.
Встретивший меня серый мир теперь обрел цвета.
Вдоль зеленеющих полей видны заплаты полевых цветов. В лесах пробивается новая поросль. На ветвях деревьев уже появились весенние почки. Я замечаю фермеров, начинающих обрабатывать землю. Даже небо за ночь из зимнего стало весенним.
Все настолько изменилось, что кажется, минуло не двенадцать часов, а уже несколько месяцев. Насколько может видеть глаз, мир жив и покрыт сочной зеленью.
– Что? – У меня подгибаются колени, и Уиллоу тут же оказывается рядом. Он сильнее, чем кажется. Эльф обнимает меня за плечи и помогает вновь добраться до кровати. – Что случилось?
– А вы не знаете? – спрашивает он.
– Я ничего не знаю, – лишь выдыхаю я.
– Моя королева… здесь случились вы.
– Что?
Вздохнув, Уиллоу проводит рукой по коротко стриженным курчавым черным волосам. Он переводит взгляд с меня на окно и обратно. Но, наконец, вновь возвращается к заказанному мной отвару. Я же смотрю в окно, смиряясь с тем, что останусь во тьме. Никто здесь не станет…
– На то, чтобы найти вас, ушел год… Долгий, холодный, неправильный. Произошла какая-то ошибка, верно?
– Огромная, по имени Люк, – бормочу я. Он смотрит на меня, и я думаю, что нам, возможно, удастся понять друг друга. – Вы правы. Меня не обучали, как надлежит королеве. Я не знала. До того, как я смогла что-то понять, от меня скрыли собственную магию.
«Это не моя вина, – хочется мне сказать. – Не моя».
Так почему же за поступки Люка я виню себя? Все сделал он один… во имя любви.
Я морщусь и с горечью оглядываюсь назад, в прошлое. Я много лет томилась по жалкому парню, по вине которого теперь ощущаю себя слабой и никчемной. Он же пытался запереть мои способности. По его вине страдали жители Кэптона, которые сейчас к тому же лишились единственной целительницы. И от этого хочется кричать, пока не заболит горло.