— А чего ты так бесишься? — Ден говорит спокойно, но взгляд похож на два кубика льда. — Есть что скрывать?
А сам-то чего злится? Не шарюсь по его карманам в поисках неизвестно чего. Не ко мне девицы в гости ходят, а вахтерши ехидно об этом сообщают.
— Может есть, а может нет, — в моем голосе проскальзывает разочарование, и я скрещиваю руки на груди, закрываясь. — Ты не подумал, что можешь просто спросить о том, что тебя интересует?
Ден молчит, пристыженно опустив глаза на столешницу, и спрашивает:
— Так почему ты разозлилась?
— Потому что почувствовала, будто снова живу с Ритой, которой наплевать на мое личное пространство.
Забив на кофе, собираюсь вернуться в комнату, но Ден перехватывает меня поперек талии и притягивает к себе, устраивая удобнее между широко расставленных ног.
Заглядываю в голубые глаза, умоляющие о прощении, и мое негодование испаряется быстрее, чем мороженное в жаркий день.
Хочется зарыться в его волосы и притянуть для поцелуя. Но я кремень. Пусть объяснится сначала.
59 Денис
— Почему ты просто не спросил?
Полина гневно сверкает глазами. У нее есть полное право злиться, но ничего плохого я не делал. К тому же она такая миленькая в гневе: глазки блестят, щечки розовые, губки поджаты.
— Полин, я за тобой не следил. Телефон забрал, чтобы ты выспалась, а потом забил в телефонную книгу номера Макса и Егора.
Рука, обвивающая талию, сама собой соскальзывает ниже. Не могу отказать проказнице и глажу Полинину попу. Она недовольно бьет по моей руке, но уже не прожигает дыры взглядом.
— Зачем мне их номера? — бурчит Полина.
— До конца года мне нужно будет пару раз уехать на несколько дней, и я не хочу, чтобы ты оставалась без присмотра.
Прижимаю Писюху крепче, потому что уверен, сейчас грянет буря. И я прав.
— Мне няньки не нужны, — шипит мелкая змеюка, а я только умиляюсь.
— А друзья?
Целую ее в носик, чтобы успокоить, и Полина действительно задумывается.
— Ладно, — наконец соглашается.
— И еще кое-что, — я отклоняюсь назад, поднимая с пола несколько пакетов, которые так и не отдал вчера.
Знаю, Писюха опять разозлится, но если уж получать люлей, то сразу скопом.
— Это тебе для сегодняшнего похода в клуб.
Полина рассматривает пакеты, вижу, что узнает бренды, поджимает губы, а глаза тут же начинаю сверкать.
— Не бесись, — прошу ее, — это не подачка и не способ тебя подкупить. Просто хотел сделать небольшой подарок.
— Небольшой подарок — это букет цветов, а метр ткани за кучу денег.
Пыхтит как маленький чайничек, а я жду, когда любопытная девочка в ней победит прагматичную, и Полинка смягчившись полезет в пакеты.
Проходит пара минут. Видимо прагматичная оказалась крепким орешком, такую подарками не возьмешь, придется выкатывать еще аргументы:
— Сегодня соберутся, по большей части, поганые люди, — глажу Полину по спине, заставляя смотреть мне в глаза, — они буду оценивать тебя, встречать по одежке, так сказать. А это, — киваю на пакеты, — поможет избежать косых взглядов в твою сторону.
Полина все же смягчается, но продолжает с сомнением смотреть на покупки, а я так надеялся, что мне кинутся на шею от радости. Выдаю свой последний и, надеюсь, самый весомый аргумент:
— К тому же мы не сможем все это вернуть, я оборвал бирки, — подхватываю Полину под попу и усаживаю на столешницу, нагло вклиниваясь между бедер. — Уверен, в этом платье ты будешь потрясающе выглядеть.
Не желая больше слушать возражений, да вообще не желая больше разговаривать, затыкаю Полинин рот поцелуем. Я соскучился по ее губам, соскучился по ее телу. Все утро ждал как на иголках, когда она проснется.
Писюха обнимает меня за плечи, одной рукой зарываясь в волосы. Кайфую от такого простого жеста.
Немедля проникаю под футболку и веду пальцами по позвоночнику от поясницы к шее и обратно. Полина немного напрягается, ее ладони на моих плечах вздрагивают, но не отталкивает.
Решаю сбавить напор и оставляю беспокойные руки у нее на талии, хоть так и тянет продолжить исследование каждого миллиметра податливого тела. Буду наслаждаться поцелуем.
Давно поцелуи не приносили мне такого удовольствия, обычно они были частью прелюдии, не больше. Но с Полиной все иначе. Ее несмелые прикосновения пробуждают во мне нежность и трепет, о которых, как я думал, давно забыл.
Полина спускается ладонями на мою грудь, замирает на мгновение, а затем, выпустив коготки, царапает пресс. Мышцы тут же напрягаются, а руки сами притягивают ее ближе. Поцелуй из нежного постепенно перерастает в более откровенный и страстный.