— Заселяйте, — соглашаюсь не раздумывая.
Подумаешь общественный транспорт. Если я не уберусь из квартиры Дениса, я вообще могу потерять шанс на светлое будущее. Уверена Олег Геннадьевич одним звонком устроит мне отчисление и закроет дорогу в любой ВУЗ. Еще и до моей семьи добраться может.
Подписав кучу бумажек и забрав справку, без которой меня не впустят в общагу, я выхожу из кабинета, чувствуя, что узел в животе слегка расслабился. Возвращение к Рите пока не грозит — это радует.
До первой пары еще больше часа, я давно ничего не ела, поэтому решаю сходить в столовую.
Так странно идти полупустыми коридорами. Мои занятия обычно начинаются ближе к обеду, и университет кишит студентами, а сейчас не во всех коридорах горит свет. Немного жутко.
Когда я слышу шаги, становится страшнее, потому что не понимаю откуда они раздаются. Ощущение будто меня окружают. Становится трудно дышать, а сердцебиение отдается в ушах.
Прижимаюсь спиной к стене и зажмуриваюсь. Не понимаю, почему я так разволновалась. Я же в университете, а не в логове маньяка.
Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Нервы ни к черту.
До встречи с Денисом я была уравновешенной, немного отчужденной девушкой, а сейчас один сплошной комок нервов.
Сделав еще несколько вдохов, я успокаиваюсь и открываю глаза, тут же с криком отпрыгивая в сторону, путаясь в собственных ногах. От падения меня удерживают сильные руки.
— Наконец, я застал тебя одну, — раздается над ухом хриплый голос.
67 Полина
Я избавляюсь от нежеланных прикосновений как можно быстрее и отступаю на несколько шагов. Оглядываю коридор, понимая, что мы столкнулись на этаже с лабораториями. Так рано занятия здесь не начинаются и даже лаборантов еще нет, а значит помощи ждать не от кого.
— Не знал, что ты такая трусишка, — смеется надо мной Лебедев и добавляет серьезно. — Только не меня тебе стоит бояться.
Опять какие-то намеки и предупреждения. Один говорит: бойся того. Тот говорит: бойся третьего. А подробности приходится вытягивать из четвертого.
Я слишком устала распутывать этот клубок.
Пристально смотрю на Лебедева, одет с иголочки: черные джинсы и белый свитер сидят безукоризненно, каштановые короткие волосы аккуратно зачесаны на левый бок, карие глаза скользят по мне от макушки до потертых кроссовок. И мне не нравится его взгляд. Он очень похож на взгляд Шувалова старшего: холодный, расчетливый. Будто я пешка, а он примеряется на какую позицию меня поставить.
— Миш, скажи прямо, что тебе нужно, и я пойду.
Его лицо становится суровым, и он сильно сжимает челюсти.
— Просто давно хотел предупредить тебя держаться от Шувалова подальше.
Миша замолкает, ожидая моей реакции. Не знаю какую именно, но мое скучающее выражение лица его явно раздражает.
— Ты не понимаешь, во что ввязалась, — Лебедев повышает голос, — его отец не даст вам быть вместе, а Ден не будет бороться. Он не любит никого кроме себя. Семья, друзья, девушка — для него это пустые звуки. Ты хоть знаешь, как он обращался со своей бывшей? — Миша подходит слишком близко, нависая надо мной. — Он унижал ее, ни во что не ставил. А когда она ему надоела, выкинул на улицу. Когда я Видел Диану последний раз, он пожаловалась, что ей приходится танцевать в каком-то клубе.
Мой разум цепляется за новую информацию.
А уж не та ли это Диана, которая с удовольствием крутит голым задом в Эль Рояль и занимается сексом на улице с мужчиной вдвое старше?
Не похожа она на жертву. Скорее мелко гадящая змеюка.
— Это она тебе рассказывала, пока вы спали за спиной Дениса?
Своим вопросом мне удается не только удивить Лебедева, но и разозлить еще сильнее. Он хватает меня за предплечья и больно сжимает.
— Да, что ты понимаешь?! Я же помочь хочу! — орет он мне в лицо. — Ди, любила меня. Меня! А Шувалов так запугал моего ангела, что она боялась от него уйти.
Ангела? Серьезно?
Если бы я сейчас не была так напугана, рассмеялась бы. Та Диана, которую я знаю, с легкостью соврет или вонзит нож в спину.
— Отпусти меня, — требую у Лебедева.
— Сначала пообещай, что бросишь Дена!
Он сжимает мои руки сильнее, и я вскрикиваю от боли.
— Не будь дурой!
Я брыкаюсь, толкаюсь, кричу, но все бесполезно, Миша слишком сильный. А он как заведенный повторяет: обещай, обещай.
На глаза наворачиваются слезы, мне уже кажется, что Лебедев сейчас сломает мне руки, когда неожиданно боль исчезает. Я промаргиваюсь, избавляясь от пелены перед глазами и вижу, что Миша лежит на полу в нескольких метрах от меня, а Максим неистово обрушивает на него удар за ударом.