– Рейчел, с сегодняшнего дня господин Привис волен поступать с ученицами так, как считает нужным. Проследи, чтобы бонны его слушались. Если он сочтет необходимым кого-то наказать, пусть сделает это. А если нет, то не стоит ему препятствовать. Ясно?
Крохотные темные глазки патронессы стали раза в два больше своего природного размера, и их обладательница никак не могла взять себя в руки, даже приоткрыв рот от изумления.
– Ясно или нет?! – пришла в негодование директриса.
– Как скажете, госпожа, – спохватилась патронесса и поклонилась. – Я все передам боннам.
– Отлично, – благосклонно кивнула максисса. – Можешь идти.
Рейчел удалилась нетвердой походкой, слегка задев дверной косяк на выходе. Эдман тоже решил сворачивать столь увлекательную и плодотворную беседу.
– Благодарю, директриса Гризар, за оказанное содействие. Я буду держать вас в курсе происходящего и отложу написание письма в департамент. Уверен, что через несколько месяцев представители комиссии просто не узнают вашу школу и по достоинству оценят ваши нововведения.
Он намеренно выделил последние слова интонацией, намекая, что именно директрису школы будут чествовать впоследствии, и глаза максиссы Гризар вспыхнули огнем предвкушения грядущей награды.
– Будем надеяться, господин Привис, – расплылась она в довольной улыбке, обнажив изрядно пожелтевшие с годами зубы.
– Всего доброго. – Эдман поклонился и покинул ее кабинет.
До обеда оставалось совсем немного времени, и он направился в столовую, с досадой осознав, что не успевает зайти в свои апартаменты.
Глава 11
После того как профессор Привис изобличил Беатрис в порче накопителя, она с тревогой ожидала своей участи, в душе не веря словам о том, что ее никто не тронет. Но прошло уже несколько дней, а бонна Виклин так и не наказала ее. Более того, Жози не порола и других адепток, хотя Ленокс Фос буквально только вчера случайно опрокинула таз с грязной водой в дортуаре. Но бонна лишь отчитала ее и отправила работать вместе с прачкам. Это до того поразило выпускниц, что они весь день не могли успокоиться и обсуждали такой небывалый случай, строя самые невообразимые гипотезы относительно причин подобной перемены. Беатрис же радовалась, что смогла избежать очередной порки назло этой гремучей змее Фулн. Пусть теперь захлебнется своим ядом!
Расписание занятий в Камелии было составлено таким образом, чтобы в первой половине дня адептки получали теоретические знания, а после обеда занимались либо рукоделием, либо знахарством, поскольку именно эти предметы требовали гораздо больше времени на отработку практических навыков. Ученицы всегда с нетерпением ждали обеда не только из-за возможности утолить мучивший их голод, но и из-за того, что дальше им предстояло работать по большей части руками, а это все же было для многих привычнее, нежели выступать перед строгими преподавателями, отвечая заданный материал.
Беатрис как раз шла из столовой в кабинет рукоделия, когда дверь небольшой кладовой отворилась, кто-то схватил ее за руку, втянул внутрь и защелкнул замок.
– В чем дело?! – с возмущением вскричала она, пытаясь разглядеть в полумраке тесной комнатушки того, кто ее сюда затащил.
– Тише! – прошипел мужской голос, и она почувствовала, что ей закрыли рот широкой ладонью. – Это я, профессор Привис. Нам нужно поговорить.
Беатрис застыла, и преподаватель убрал руку.
– Вот так-то лучше, – сказал он и пробормотал заклятие.
В коморке сразу стало светлее, и Беатрис с удивлением уставилась на профессора, стоящего в окружении высоких стеллажей с картами, плакатами и другими пособиями по истории и географии.
– Профессор, почему вы здесь? – спросила она, недоумевая, зачем он заперся в таком неподобающем для него месте. – В кабинете манологии есть собственная подсобка.
– Я осведомлен об этом, – усмехнулся он и привалился к полкам, облокотившись на них. – Вот только некоторые слишком настойчивые особы столь яростно требуют моего внимания, что я не могу спокойно находиться в собственном кабинете.
– Что? – еще больше удивилась Беатрис.
– Неважно, – отмахнулся он. – Я хотел кое-что выяснить у тебя, поэтому пришлось найти более укромное местечко, чем мой кабинет. Туда теперь постоянно кто-то наведывается, и сосредоточиться совершенно невозможно, не говоря уже об уединенной беседе.
Беатрис с недоверием покосилась на преподавателя.
– И что же вы хотели у меня узнать?
– Как и обещал, я решил вопрос твоего наказания, – сказал он, – теперь и ты должна быть со мной откровенна. Ты ведь общаешься с адептками других классов? Что ты знаешь про Викторию Творф?