Эдман с улыбкой согласился, и они отправились вниз.
В просторной, светлой комнате стояло не меньше двух десятков столов, но большинство из них были свободны. Тарак сидел в углу и разговаривал о чем-то с пожилой сутулой женщиной в черном платье.
– А вот и они! – воскликнул он и дождался, когда все рассядутся за столом. – Здесь готовят отменное рыбное суфле и овощное соте. Рекомендую.
Селеста попросила хранительницу покоев принести закуски, горячее и чай.
Пока все с аппетитом поглощали ароматные блюда, Тарак делился последними новостями. Оказалось, что Эдман и Беатрис проспали три дня, и за это время в империи ввели особое положение из-за исчезнувшей, как все думали, магии. Жители волновались все сильнее, вмиг лишившись привычного уклада бытия, войска патрулировали города, помогая жандармам поддерживать порядок.
Слушая Фрэнка, Эдман мрачнел на глазах, гадая, что теперь творится в столице, а Беатрис сидела с задумчивым видом и, казалось, ни на что не обращала внимания.
– Селеста, сможешь узнать, когда пастор прибудет в монастырь? – спросил Эдман, намереваясь решить вопрос с женитьбой как можно скорее.
Дайна поднялась, позвала с собой Тарака и отправилась к настоятельнице.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Эдман, с тревогой посмотрев на Бетти, сидевшую с отсутствующим видом.
– Я считаю, что мы обязаны сообщить императору о том, что произошло, – с непоколебимой уверенностью заявила она. – Он должен понять, что прежний порядок уже невозможен, и принять меры к переустройству страны.
Вспомнив, что пришлось преодолеть, чтобы освободить Беатрис, Эдман с сомнением протянул:
– Не уверен, что Зигрид в состоянии тебя выслушать. Он сильно подавлен предательством кузена и думает лишь о том, как бы сохранить престол за родом Вайзалов. Вилмор рассказал, что тебя хотели выдать замуж за младшего брата императрицы Адии.
Бетти побледнела и с силой стиснула пальцы.
– Так вот почему он так спешил представить меня ко двору в новом обличье, – выговорила она помертвевшими губами. – Хорош отец, ничего не скажешь.
В ее глазах блеснули слезы, но она отвернулась и поскорее смахнула их.
– Его можно понять, – мягко произнес Эдман, обняв ее за плечи. – Серпентас провел над императорской четой страшный ритуал. Адия никого не узнает и на грани помешательства, а Зигрид больше не может иметь детей. По сути, ты теперь единственная претендентка на престол. Серпентас после себя тоже не оставил наследников, а остальные родственники Зигрида имеют к Вайзалам самое посредственное отношение.
Холодная усмешка искривила губы Беатрис.
– Поэтому отец так спешит выдать меня замуж за брата жены, чтобы сделать наследником не дочь грязной лоунки, а сына благородного Дезертского царевича?
Эдман отвел взгляд и нехотя сказал:
– Это, конечно, неприятно слышать, но так ветвь Вайзалов не прервется, закон будет соблюден, и империя перейдет в надежные руки.
– Поздно, – отрезала Бетти. – Мой муж вовсе не царевич, но это нисколько не умаляет его достоинств. И надеюсь, наши дети не будут замешаны во всей этой кутерьме с престолонаследованием.
– Что ты имеешь в виду?
– У меня есть одна идея, – лукаво улыбнулась Беатрис.
– Что за идея? – заинтересовался Эдман, обнимая ее и притягивая к себе.
– Я все тебе расскажу, но сначала свадьба, чтобы ни один император не усомнился в законности нашего брака, – засмеялась Бетти и потянулась к нему за поцелуем.
Вот только трапезная гостевого дома была совсем не местом для этого, Эдман со вздохом едва коснулся ее губ и поднялся навстречу вернувшейся Селесте. Дайна, сияя довольной улыбкой, сообщила, что настоятельница отправила гонца к пастору ближайшего прихода и попросила прибыть в монастырь для свершения брачного обряда сегодня же.
Убеленный сединами степенный храмовник в красном, расшитом золотом облачении зычно взывал к всемилостивой Идане и всесильному Эльвину, испрашивая милости для пары, стоявшей на коленях перед амвоном старинного монастырского храма. Беатрис казалась совсем хрупкой в просторном, раздобытым адептками, кипенно-белом платье и с нежно-розовыми крокусами в распущенных волосах. Эдман выглядел рядом с ней внушительно и сурово в черном мундире генерала императорской гвардии.
На церемонии присутствовали все адептки ордена, сестры монастыря, настоятельница и Селеста с Тараком. Они с замиранием сердца следили за тем, как в полутемном зале, озаряемом лишь тусклым светом неугасимых свечей да багряными лучами закатного солнца, проникавшими сквозь высокие стрельчатые окна, происходило таинство венчания. По залу плыл приятный запах курившихся в чашах душистых трав, с верхней галереи умиротворяюще звучало тихое пение хора воспитанников монастырского приюта.