Глава 3
Дорога пошла вверх, экипаж замедлил ход, и Эдман выглянул в окно, чтобы лучше рассмотреть на вершине одного из холмов школу блаженной Камелии. Он с удивлением отметил, что даже с тракта, проходящего далеко внизу, бросается в глаза то, насколько это огромное и мрачное строение не вписывается в окружающий пейзаж. Будто неизвестный лишенный таланта архитектор поглумился над жителями долины и соорудил уродливое строение на самом значительном возвышении, надеясь на века испортить людям чудесный вид на поросшие сочной травой склоны, уходящие к горизонту.
Серые стены разноуровневых башен и зданий выглядывали из-за высокой каменной ограды с бойницами, над черепичными темными крышами торчали кривые флюгера и пустые флагштоки. Казалось, что по задумке строителей здесь должны были развеваться яркие полотнища с гербами, но хозяева этого неприятного места не имели родовых знаков отличия и не смели украшать ими шпили.
«Больше похоже на пограничную крепость, чем на учебное заведение, – подумал Эдман, вспомнив, как радовала глаз каждого мимо проезжающего путешественника белокаменная академия, украшенная цветными флагами факультетов и гирляндами из пестрых лент, символизирующих четыре направления обучающих программ. Многие даже специально приезжали в предместье столицы, чтобы полюбоваться на нее. – Ладно, посмотрим, что внутри. Может, настолько жалкий вид только отсюда?»
Экипаж подъехал к огромным кованым воротам с небольшой дверцей в одной из створок. Извозчик спрыгнул на землю, выгрузил потертый дорожный саквояж и постучал дверным молотком.
– Спасибо, держи, – сказал Эдман и расплатился, накинув еще пару монет сверх оговоренной суммы в знак признательности.
– Благодарствую, господин, – в пояс поклонился извозчик, вскочил на козлы, стегнул лошадь и покатил в долину.
Лязгнул засов, и здоровенный, с туповатым выражением на круглом лице детина в косоворотке, кожаных штанах и жилетке спросил:
– Чаво надобно?
– У меня дело к директрисе. Вот пропуск.
Эдман предъявил выданную Вилмором бумагу и тут же услышал в ответ:
– Заходите, господин. Сюды пожалте.
Привратник забрал саквояж, который Эдман даже не потрудился взять, и проводил гостя через мощеный внутренний двор к длинному двухэтажному зданию справа от ворот. Мельком Эдман успел заметить, что вдоль стены с бойницами идет крытая галерея, где неспешно прогуливались несколько вооруженных шпагами караульных в форме гвардейцев императорской армии.
«Даже охрана имеется», – подивился он и вошел вслед за привратником в прихожую.
– Обождите тут, господин, – сказал тот, поставив саквояж у стены. – Я доложу патронессе, что вы добралися.
Вскоре в прихожую вышла полноватая женщина примерно пятидесяти лет в закрытом, черном, шелковом платье с длинными рукавами, на поясе у нее висела небольшая кожаная сумочка. Ее русые волосы были зачесаны на прямой пробор и убраны в пучок на затылке, темные глаза смотрели с подозрением, глубокие складки в уголках почти незаметного рта и обвисшие щеки придавали ее лицу недовольно-пренебрежительное выражение.
– Приветствую вас, господин Привис, – произнесла она неприятным, хрипловатым голосом и сделала книксен, надо сказать довольно неуклюжий с точки зрения человека, привыкшего вращаться в высшем обществе, где дамы постоянно соревновались в изяществе подобных приветствий. Эдман тут же догадался, что женщина принадлежит к среднему сословию и научилась исполнять книксен уже во взрослом возрасте, а реверанс, скорее всего, у нее вообще не выходит. – Меня зовут Рейчел Пигирд. Я служу патронессой школы. Прошу, следовать за мной. Госпожа Гризар ожидает вас.
– Мое почтение, патронесса Пигирд, – слегка поклонился Эдман.
Она развернулась и тяжелой походкой пошла вглубь здания, он направился за ней, прихрамывая на правую ногу и опираясь на одну из своих тростей для путешествий, скрывающую немало секретов.