– На данный момент официально на континенте не находится ни одного представителя империи Кранэш, – Ренар, в отличие от меня, не размышлял ни мгновения.
То есть в случае чего конфликт будет.
– Способ дезактивации есть, – призналась торопливо, не желая терять времени, – но он… кровавый.
Взгляд архимага вмиг сделался пристальным, тяжёлым, приковывающим к месту так, что и дышать тяжело, но, отмахнув все свои мысли по этому поводу, генерал королевской армии велел:
– Расскажи максимально быстро.
Я так не умела, мне требовались схемы и долгие рассуждения с обильными комментариями, но я честно попыталась выложить только суть.
– Берётся медный проводник с обязательным содержанием семи процентов золота, поджигается, и пока он горит, нужно добавить кровь того, кто хочет видеть сквозь личину, то есть твою кровь, и произнести активирующую формулу. Затем основание остывает, и тебе остаётся лишь капнуть на него крови того, кто носит Эль-метей.
Договорила, замолчала, мысленно повторила только что сказанное, вычленяя, не забыла ли что-то важное сказать, поняла, что нет, и кивнула.
Лорд Армейд слушал внимательно, дождался, пока я посмотрю на него с уверенностью, и только после кивнул сам.
– Сейчас достанем, – пообещал мрачно.
И потянулся к внутреннему карману своего чёрного пиджака.
– Проводник или носителей Эль-метей? – не могла не спросить.
Архимаг криво улыбнулся в ответ на мои сомнения и не ответил.
А в следующую секунду вытащил тонкий, хрупкий на вид золотой диск переговорного артефакта.
– Ты вообще знаешь, что они запрещены законом и подлежат изъятию, а их владельцы – аресту?! – негодующе высказалась я, раздражённо складывая руки на груди.
О, у меня были все основания для злости. Артефакт создала я! И я в числе немногих прекрасно знала о том, сколько проблем принёс королевский запрет на использование этого самого переговорника. Тем сильнее возмущал факт того, что сам король им пользовался свободно!
Губы лорда Армейда изогнулись в коварнейшей из улыбок, сверкнули глаза, когда маг бросил на меня смеющийся взгляд.
– Знаю, – не стал отпираться, – запрет внесён лично мной.
Кто-нибудь удивился? Едва ли, но мои злость и раздражение, без сомнений, усилились.
– Зачем? – этим вопросом я задаюсь уже давно.
– Видишь ли, – глядя на диск и выстраивая связь по мыслеобразу, всё же ответил последний из трёх оставшихся на континенте архимагов, – тот, кто создавал этот артефакт, постарался на славу. Его не обнаружить поисковыми заклинаниями, как и не отследить передающиеся сообщения.
Возмущённо хмыкнув, сочла своим прямым долгом открыть некоторым глаза на истину:
– Так и задумывалось.
Ренар поднял голову, заглянул в мои глаза и спустя несколько томительных мгновений спокойно проговорил:
– Подумай не о разделённых расстоянием любимых или стражах на операции, а о готовящих заговор мятежниках.
Вздрогнув, недоумевающе нахмурилась.
– Ты слишком добрая, Лия, – вновь вздохнул лорд Армейд, – и о других думаешь только хорошее. Меня это удивляет и восхищает.
Сильно смутившись от его слов, всё равно не поняла:
– Причём здесь мятежники?
Очередной вздох Ренар подавил и вернулся к артефакту в своей руке.
– То, что ты создавала во благо, может и будет использовано во вред, – сказал жёстко.
Едва ощутимая тёплая волна от артефакта лучше каких-либо слов сказала о том, что разговор окончен. Во всяком случае, наш с Ренаром, потому что прямо сейчас он начал новый с кем-то далёким.
А я думала. Стояла, задумчиво рассматривала сосредоточенное мужское лицо, безупречно чистый чёрный мундир, убранные в аккуратный низкий хвост короткие чёрные волосы и думала о том, что он только что сказал.
Переговорный артефакт не был первой разработкой Инфарнеля. В целом наличие у нас других артефактов и заставило задуматься о создании того, что позволит членам организации переговариваться на расстоянии без риска быть обнаруженными.
Структуру разработала я, а вот созданием артефакта занимался Эверн.
Эверн… он был прирождённым талантливым артефактором. Он, не я. Та лёгкость и непринуждённость, та уверенность, с которой он работал, та страсть… едва ли я смогу дотянуть до его уровня хоть когда-то.
Он мог по одному взгляду на мою схему определить слабые места и ошибки, для обнаружения которых мне сейчас нужно тратить время и материалы на физическое изготовление и проверки, затем на переделывание и новые проверки…
Эверн был талантливым артефактором.