— Везет тебе на эмиссаров, Черсо, — начал он. — Ох везет... Короче, мы оба работали на эннийский Магистрат. Собирали сведения. Меня в свое время отправили искать Артанну, а Раллан, насколько помню, должен был шпионить в Гацоне.
— Ага, в Турфало. — Тень допил остатки вина и взмахом руки попросил у служки еще. — Но когда Эсмий дал дуба, в Магистрате началась чехарда. Я этим воспользовался и окончил службу.
— А Эмиссариат-то в курсе? — улыбнулся Симуз.
— Ну... Относительно. Черсо хотел найти вагранийку, я решил ему помочь. Связи остались, но с деньгами стало туго. Пришлось брать подработку.
— Ну Артанну в итоге вы нашли.
— Но уже здесь, в Миссолене. Только никак не можем встретиться, — вмешался Белингтор. — Она ж теперь птица высокого полета. Нас к ней не пускают. Магистресса обещала устроить встречу, но леди Десарии, видать, сейчас не до этого.
— Ничего, еще увидитесь, — ответил Медяк, отпил из своего стакана и поморщился. — Вроде столица, а в кабаках подают помои.
— Это трофейные. Жаль, не амеллонские. — Тень потянулся к кувшину. — Но нам не до жиру.
— Поклянись, что все мне расскажешь! — Черсо расчехлил цистру и принялся наигрывать спокойную мелодию. В зале сразу стало тише. — Я сочиню о вас много баллад.
— Спой про императора! — Попросил кто-то из дальнего конца помещения. — Поднимем кружки за победу!
— Вот видишь, — улыбнулся Симуз. — Спрос сейчас не на приключения наемников.
Артанна пила в одиночестве. Симуз звал ее с собой в город — и не лень ему было тащиться туда на костылях. Но вагранийке хотелось тишины. Слишком тяжелый день, слишком много было решено. Она неторопливо набила трубку, раскурила от лучины и, пыхтя дымом, забралась на парапет в полуразрушенном атриуме дворца. Компанию ей составляли кувшин трофейного золотого амеллонского и пара ворон, с карканьем сражавшихся за какую-то блестяшку.
Позади нее со стороны галереи послышался шорох шагов. Артанна обернулась и тяжело вздохнула, заметив шедших под руку Фештана и Десари.
— Да вы приросли друг к другу что ли? — проворчала она, когда они вышли на свет.
— Говорил же тебе, что она здесь.
Десария улыбнулась, отпустила руку Феша и шагнула к Артанне.
— Прости, что помешали, но нужно поговорить.
— Ну давайте.
— Слышала новости о Грегоре? Что он убил себя после вечерней молитвы.
— Ага, — устало отозвалась Артанна и привалилась к колонне.
— Твоя работа?
— Я его и пальцем не трогала. Он сам.
— Я следила за ним, — улыбнулась Десария. — Знаю, что ты дала ему нож.
— И что? Всезнающая пигалица и интриган-племянник пришли читать мне мораль? — Она откупорила мех с вином и сделала несколько глотков. — Избавьте.
— Я не осуждаю. Это, наверное, было лучше в его ситуации.
— Этот вопрос мы решили, — отрезала Артанна. — А теперь выкладывайте, зачем вы на самом деле меня искали.
Феш вышел вперед Десари, закатал рукав левой руки, отстегнул браслет Шано и протянул Артанне.
— Я очень виноват перед тобой и не уверен, что ты простишь меня за то, что вынудил тебя сделать меня советником. Возьми его, он твой по праву.
Артанна несколько мгновений пялилась то на пристыженного племянника, то на браслет, а затем заливисто расхохоталась.
— Не знаю, что ты с ним сделала, Десария, но прекращай.
Феш шагнул еще ближе и ткнул браслетом в руку Артанне.
— Он твой. Ты должна быть Шано.
— Поздновато для угрызений совести, не находишь?
— Меня всегда грызла совесть, но война не способствовала исповедям. Я хочу жениться на Десари. Она станет Хранительницей Вагранийского Сердца, и я всегда буду подле нее. Я не смогу одновременно защищать ее и быть Шано.
Артанна испытующе на него посмотрела.
— Значит, готов отказаться от власти ради любимой женщины?
— Сам удивился, — кивнул Феш. — Но да.
— С Симузом говорили?
— Говорили, — ответила Десария. Артанне показалось, что девица залилась краской. — Он согласился. Так что если Хранителям дозволено иметь семью, моей семьей будет Фештан.
— Я ничего не сделаю без твоего благословления, — предупредил Фештан. — Ты глава Толлов, тебе и решать.
Артанна отхлебнула еще вина, потянулась к трубке, но обнаружила, что та потухла.
— Что заставило тебя передумать? — спросила она, в упор глядя на племянника. — Ты ведь многие годы жил мечтой о Совете. Почему оказываешься?
— Увидел, что творилось с Десари, когда она прикоснулась к Сердцу в Ваг Ране.
— Он тогда спас меня, — добавила Магистресса. — Вытащил. Без него я бы не справилась.
— И мы поняли, что нужны друг другу.
Артанна скривилась.
— Вы в курсе, что для этого не обязательно жениться? Люди и без этого друг другу помогают.
— Но мы хотим.
— Что здесь происходит?
Все трое обернулись на голос Симуза. Медяк неуклюже проковылял через галерею и подошел к месту, где сидела Артанна. Она поняла, что он захмелел, по тому, как он потянулся к трубке. Курил Симуз редко и обычно лишь в горе или большой радости. Этот день принес то и другое.
— Твоя дочь и мой племянник пытаются добиться у меня разрешения на брак, — ответила Артанна. — Говорят, ты позволил.
— А что мне еще оставалось делать? — добродушно ответил Симуз. — Но мне страшно отпускать Десарию.
— Я буду в порядке, отец, — пообещала Десария. — Правда буду. Я действительно этого хочу.
Симуз перевел осоловевший взгляд на вагранийку. В глазах Медяка плясали бесы.
— Быть может, после всего, что стряслось в Ваг Ране, ему действительно не помешает добрая свадьба, — наконец сдалась Артанна и застегнула браслет на запястье. — Идите сюда оба.
Феш и Десари робко шагнули в объятия новой советницы.
— Никогда не заставляй меня об этом жалеть, — пригрозила она племяннику. — Шкуру спущу. Десари мне как дочь.
— Я сам с кого хочешь спущу шкуру за нее, — сказал Феш, уткнувшись носом ей в плечо.
Симуз и Артанна переглянулись поверх их голов. Медяк взял ее за руку.
— Добро пожаловать в семью, девочка, — тихо выдохнула Артанна. — Теперь мы все — большая чертова семья.
Эпилог
Криасмор встречал знатных гостей праздничным убранством. Пережив сперва мор, затем войну и зиму, бельтерианские земли наконец расцвели. Весна пришла рано, дав крестьянам возможность начать посевную в удачное время. Леса наводнила живность, радуя охотников. Города и деревни получили новые лицензии на торговые ярмарки. Империя всеми силами стремилась привлечь людей и деньги, открыв границы даже на севере.
Экипаж императрицы медленно двигался по мощеному Амеллонскому тракту, огибая пологие зеленые холмы. По дороге к Криасмору они миновали несколько деревень, жители которых высыпали на обочины, приветствуя вдовствующую императрицу. Наконец перед процессией показались ладные и крепкие деревянные башни обнесенной стеной и валом крепости.
— Стой! — крикнул Ихраз кучеру. — Дальше ее величество желает идти пешком.
Ихраз спешился, подбежал к золоченой карете и, открыв дверь, помог императрице выбраться. Виттория так и не сняла траура, и энниец знал, что ее тоска по Демосу была искренней. Он и сам невыносимо скучал по императору. Много раз он задумывался, смог бы спасти его, окажись он рядом в тот роковой час? Виттория говорила, что все они были бессильны. Но Ихраз продолжал себя укорять. Утешало лишь то, что императрица и малыш Ренар выжили, пребывали в добром здравии.
На коронацию Ренара в день зимнего равноденствия съехались все аристократы и главы соседних государств. Витторию признали регентом. И, получив всеобщее одобрение, вдовствующая императрица направила гнев на Амеллон.
Линдр Деватон мог продержаться хоть две зимы, но предательство сыграло злую шутку и с ним. Узнав причину, по которой Виттория взяла Амеллон в осаду, местные аристократы совершили тайный переворот и взяли Деватона под стражу, надеясь уберечь город от кары. Виттория желала мести, но более не хотела разрушений, а потому ее гнев обрушился лишь на Линдра. Остаток зимы Виттория, Ренар и Ихраз провели в Амеллоне — здесь было комфортнее, чем в разрушенном Миссолене. И здесь же у императрицы родилась идея заключить Второй Криасморский договор.