— Вы удивительно похожи на своих отцов. Матери не ревновали вас к ним? — спросил он, затянувшись сигарой.
— Даже если и ревновали, это не имело для нас никакого значения, — ответила я.
Образы родителей встали перед глазами, и я с трудом удержалась, чтобы не передернуться от отвращения. Я повернула голову в сторону Билл, которая тут же принялась успокаивать меня взглядом. Айрис незаметно взяла меня за руку под столом и сжала ее.
— А вот я ревновал Лукрецию к ее матери, — усмехнулся он, после чего обратился к своей правой руке. — Где она сейчас?
— В своей комнате, — ответил мужчина.
— Признаюсь, я был удивлен, — глубоко затянулся дон Гвидиче, — когда моя дочь позвонила мне и попросила оказать вам услугу. Какими судьбами вы здесь, в компании тех людей, который по праву являются вашими соперниками и даже врагами?
Губ Эйдена коснулась легкая улыбка.
— Я бы не стал говорить так, дон Гвидиче. Вы ни в коем случае не являетесь ни нашим соперником, а тем более — врагом. Как вам известно, Карателями были наши отцы. Мы не стали следовать их пути, предпочитая жизнь без приключений.
— И как вам «жизнь без приключений»?
Мужчина, сидевшие позади нас, с любопытством наблюдали за этой словесной игрой, наслаждаясь напитками. Один из них стал кидать взгляды на мою сестру взгляды определенного характера, и внутри меня поднялась волна отвращения. Посмотрев на него, я с легким удовольствием отметила, что он тут перестал глазеть на мою сестру. Взгляд Темпла явно передался мне.
Интересно, дон Гвидиче хотел нас видеть на этой встрече для того, чтобы его люди без стеснения раздевали нас глазами? Уже другой стал поглядывать то на Билл, то на меня, кидая нам улыбки.
— Прекрасно, — отозвался дон Гвидиче, — так что вас привело сюда?
Эйден сделал глоток виски, после чего ровным голосом сказал:
— Мои друзья оказались в плену у мистера Варгаса, и мне требуется определенная услуга, чтобы помочь им выбраться.
Дон Гвидиче удовлетворенно улыбнулся и откинулся на спинку стула, после чего, прищурив глаза, произнес:
— И по какой же причине я должен помочь вам, отступив от выгоды? Буквально несколько часов назад от мистера Варгаса поступило весьма приятное предложение: мне готовы продать ваших друзей.
Мое тело онемело, ощущение было, словно меня бросили в ледяную реку замерзать насмерть. Я смотрела на дона Гвидиче в надежде найти в его глазах что-то, что смогло бы подарить мне надежду на положительный исход этого дела, но ее не было.
— Вы заинтересованы в их покупке? — уточнил Эйден.
Дон Гвидиче кивнул головой.
— Вы ведь сами в курсе, Эйден Янг, что давно питаю враждебные чувства к двум вашим друзьям, что однажды весьма серьезно отличились.
— Да, я в курсе. И зачем они вам?
Эйден продолжал сохранять беспристрастное лицо. Ни один мускул не дрогнул на его лице за время этого разговора.
— Для возмездия, — просто ответил отец Лукреции.
Наступило молчание. Напряженное, тяжелое, едко ощущающееся в глотке, толкающая тебя на самые отчаянные мысли. Но оно длилось недолго.
— Не могу понять, только для чего, — шевельнулся Эйден. На его лице появилась холодная, мрачная улыбка, сводящая с ума от ужаса, внушаемого ею. — Ведь если бы вы действительно желали возмездия, то уже давно бы начали охоту на Рафаэля и Зейна. Однако вы это не делали. Почему сейчас? Для чего?
Неожиданно для всех нас дон широко улыбнулся.
— Ты ведь догадываешься для чего?
Эйден понимающе кивнул.
— Возможно.
Прежде, чем продолжить, дон Гвидиче кивком головы приказал нескольким людям покинуть кабинет. В итоге мы почти остались наедине.
— Она для меня превыше всего. Я хочу, чтобы она связала себя семейными узами с тем человеком, который будет защищать ее и ценить.
— Почему вы решили, что кто-то из нас сможет подойти на эту роль?
Дон Гвидиче посмотрел прямо в глаза Эйдену, а я не понимающе уставилась на этих двоих. Речь идет о Лукреции? Что ее отец хочет с ней сделать?
— Я давно наблюдая за вами, видел, как вы росли, слышал, о чем говорите. У меня есть представление о каждом из вас. Двое уже не подходят, — он взглянул на меня и Билл, — остались только вы, но и среди вас есть тот, кого я бы предпочел всем остальным.
— Поэтому вы хотите купить их? — продолжил развивать эту тему Эйден. — Чтобы выторговать в обмен на свободу услугу.
— Абсолютно верно, — подытожил дон Гвидиче, впервые за все время нашего разговора улыбнувшись… по-доброму.
— И на кого же пал ваш выбор? Рафаэль?
Дон Гвидиче отрицательно покачал головой.
— Я бы с радостью, но его отец — мой заклятый враг, — он посмотрел в сторону, и в комнате опять воцарилась тишина. — Я бы не хотел, чтобы моя дочь была вхожа в их семью.
От осознания, о чем сейчас говорят эти двое, я подпрыгнула на месте и ошеломленно взглянула в глаза Билл, а затем и Айрис. Все были огорошены осознанием того, что сейчас, в этой комнате заключался договор о браке с Лукрецией одного из Шестерки. Но только кого?! Если я правильно поняла, что дон Гвидиче знает про Темпла, Джейми и нас, из-за чего отверг эти варианты, Рафаэля тоже, но только по той причине, что у них вражда…
— Тогда кто из нас?
Я взглянула на Эйдена и увидела, насколько ему тяжело. Его лицо побледнело, руки сжались в кулаки, казалось, в его голове уже был ответ на этот вопрос.
— Ты, мой мальчик, — по-отцовски ласково ответил дон Гвидиче. — Я давно симпатизирую тебе, мне нравится твой характер, то, на что ты готов пойти ради друзей и родных. В тебе есть что-то, что привлекает. Это сложно объяснить, но это так, — он откинулся на спинку своего кресла и продолжил: — Тем более я знаком с твоей семьей. Мне по нраву ваша мать, что вырастила хороших сыновей. Думаю, она поможет Лукреции освоиться в семейной жизни.
Установилась гробовая тишина. Никакие слова мира не могли передать те чувства, которые обуяли нас, когда мы услышали то, что произнес дон Гвидиче. Сердце оборвалось при взгляде на Эйдена и мысли о Лукреции и Рафаэле. Эйден любит Джейн, безответно, давно, но любит, да между Рафаэлем и Лукрецией было что-то романтическое, хотя эти двое пытаются скрыть это. Я знаю, что они небезразличны друг к другу. Как ее отец может так поступить с ними?! Как он может так легко решить за нее, с кем она должна быть?! Я захотела встрять в разговор, высказать свое мнение, но Билл толкнула мою ногу под столом, а Айрис дернула меня за руку. Я осталась сидеть на своем месте.
— Мне нужно будет жениться на Лукреции? — приняв невозмутимый вид, спросил Эйден.
— Так точно.
— И это позволит нам с вами заключить сделку по спасению наших друзей?
— Абсолютно точно.
Прошло всего одно мгновение, за которое Эйден сделал глубокий вдох, после чего произнес уверенно, железно:
— Я согласен.
У меня оборвалось дыхание при этих слова, Дон Гвидиче победно улыбнулся и протянул руку Эйдену, который тут же пожал ее, Айрис рядом чуть слышно что-то зашептала. Я услышала только «…нельзя, так нельзя…»
— Ты же понимаешь, что у нас будет соглашение на счет вашей семейной жизни? — уточнил дон Гвидиче.
— Конкретнее?
— О том, чему не дозволено быть в вашем браке?
— Например?
— Я не позволю, чтобы ее кто-то обижал. Никаких измен и рукоприкладства.
Эйден холодно взглянул на дона Гвидиче.
— Об этом вы можете даже не беспокоиться. Как вы сказали, вы давно наблюдаете за мной. Не в моем характере делать подобные вещи.
— Я знаю, что ты не такой. Но все же излишняя осторожность не помешает.
Эйден кивнул головой и сказал:
— Мы можем приступить к обсуждению плана по спасению моих друзей?
— Конечно, — улыбнулся дон Гвидиче, после чего обратился к своей правой руке. — Мне нужно Коломбо и Бьянки. Нужно созвать наших солдат.
Глава 65
Сила семьи, как сила армии заключается в верности друг другу.
(Марио Пьюзо)