— С чего ты взял, что Гвидиче нарушил договор? — спросил Варгас.
О да, несмотря на маску безразличия, я видел сквозь нее, как дрожит его хвостик, как он боится услышать правду, которая уже просочилась в его маленький мозг, укореняясь в нем все больше и больше.
— Присмотрись внимательнее к телам убитых тобой людей, — приказал я жестким голосом, упиваясь каждой минутой его торжества. — Видишь их форму? Кобуру? Маски? Они отличаются от твоих, правда? Не у всех, конечно, ведь мы успели переодеться в форму твоих людей.
— Но они могут быть вашими людьми, — продолжал держать оборону Варгас, лицо которого уже не выдерживало и начало по-немногу выдавать истинные эмоции. — Людьми Рафаэля или Зейна.
— Да что ты? — криво улыбнулся я, спускаясь по лестнице все ниже и ниже, пока не достиг первого тела, с которого тут же снял маску и бронежилет. На кофте виднелась нашивка зеленого цвета. — Знакомые оливки?
Варгас пораженно уставился на тело, побледнел и слишком поздно заметил притаившихся сзади Темпла и Зейна. Я подал знак, тут же увидев, как несколько бойцов Варгаса упали на пол, бездыханные, и сам стал стрелять, с точностью попадая каждому в шею. Один, два, три, четыре, пять — я считал, стреляя, стреляя, стреляя, так много стреляя, что пришлось обратиться за помощью к автомату, жадно приникшего к моим рукам. Я хотел покончить с этим.
Пока мы разбирались с солдатами, Темпл и Зейн занимались Варгасом и его личной охраной. Повсюду была кровь, валялись бездыханные тела, люди с написанными на лице ужасом, отчаянием, грустью, злостью. Что их толкнуло заниматься грязными делами? Что их побудило пойти на службу к такому ублюдку, как Варгас? Я не знал и не хотел знать, поэтому убивал, даже не запоминая лица; убивал, не чувствуя вины. И пусть Бог будет мне судьей. Перед ним я готов был ответить за это, но не перед людьми, потенциальные жизни которых я спасал, ведь если бы Варгас одержал вверх, то наркотиков, похищений людей, продаж их и органов стало бы намного больше, чем есть сейчас в мире.
Когда солдат больше не осталось, я повернулся к Варгасу, надеясь увидеть его поверженным, но он держал в заложниках Зейна, кричавшему Темплу убить испанца, наплевав на жизнь друга. Все во мне оборвалось.
— Даже не смей думать! — заорал Варгас, кидая бешенные взгляды на меня.
Я остановился, чувствуя, как немеют ноги, как наливается кровью голова.
— Я убью тебя! — угрожающе прорычал я. — Отпусти его!
Зейн умоляюще глядел на меня, и все во мне воспротивилось. Он хотел, чтобы я пожертвовал им ради того, чтобы убить Варгаса. Из ноги друга сочилась кровь, в него стреляли.
— ОПУСТИТЕ ОРУЖИЕ! — заорал он. — Я СКАЗАЛ, ЧТОБЫ ВЫ ОПУСТИЛИ ОРУЖИЕ! — я повиновался и заметил, что Темпл тоже сделал это. — ПРИКАЖИ СВОИМ ЛЮДЯМ ТОЖЕ СДЕЛАТЬ ЭТО!
Достаточно было одного жеста, и они последовали моему приказу. Варгас потащил Зейна в сторону, ближе к той лестнице, которая была абсолютно свободна. Я попытался взять оружие, но услышал вопль:
— НЕ СМЕЙ, МАТЬ ТВОЮ! ШЕЛОХНЕШЬСЯ, И Я УБЬЮ ЕГО!
Варгас вдавил дуло пистолета в висок Зейна, после чего ударил им по голове. Зейн дернулся в сторону, зашипел от боли, но остался в сознании. Я и Темпл дернулись, но вовремя остановились, понимая, что испанец не шутит. Меня окатило волной неистовой ярости из-за собственного бессилия. Из коридора показался человек, который, как только вышел из тени, тут же приблизился к Октавио Варгасу. Этим человеком был Альваро. Голова отказывалась соображать, ярость все сильнее захлестывала меня, хотелось убивать. Я с трудом контролировал себя.
— Отец? — удивленно выдохнул Альваро. — Что произошло?!
Варгас облегченно улыбнулся и потянулся к сыну, тот сразу же выставил оружие и навел его на меня.
— Ну давай, попробуй, — процедил я, поднявшись на одну ступень.
Он выстрелил мне в руку, и я почувствовал резкую боль. Пластины на плече не оказалось, как и на всей руке в целом. Из раны стала сочиться кровь.
— Стой, где стоишь, иначе следующая пуля придется тебе в голову, — ледяным голосом проговорил Альваро.
Варгас удовлетворенно улыбнулся и снова ударил по голове Зейна, который попытался сбежать. Мы дернулись с Темплом и ту т же остановились. Опять. Эти ублюдок испытывал наше терпение.
— Видишь? Я воспитал идеального солдата, защищающего меня, как собака своего хозяина. — Альваро тоже улыбнулся. Едко. В зал посыпались люди Варгаса, которые, видимо, были все это время на третьем этаже. Тринадцать человек. Твою мать. — Приводи план в исполнение, Альваро.
Сын кивнул головой, отдал приказы подготовить автомобили нескольким солдатам, которые тут же исчезли в коридоре, остальные остались стоять на месте.
— Отец, — позвал Альваро.
Он обернулся, они обменялись несколькими репликами, после которых Варгас передал Зейна двум солдатам в шлемах, защитное стекло которых треснуло в определенных местах, словно по ним кто-то ударил. Как только Зейн оказался в их руках, Варгас с ядовитой улыбкой приказал Альваро:
— А теперь убей этих двух. Людей дона Гивидиче не трогайте. О об их дальнейшей судьбе я поговорю с их хозяином.
Альваро навел пистолет на Темпла, взгляд которого был очень странным: словно Альваро был другом, предавшим нас. Я встал перед Темплом.
— Я не позволю тебе убить его. Опусти оружие. Я требую право поединка: выйди, сразись со мной, и если победишь, то можешь убить нас, а если проиграешь, то отпустишь.
Альваро продолжа стоять с нацеленным на нас пистолетом, Варгас усмехнулся.
— Подожди, сын, перед тем, как он в поединке, я хочу кое-что сказать ему, — позади него показались те самые двое солдат со сломанными шлемами. Один из них что-то шепнул Альваро. — Ты знаешь, что твоей умер? Погиб при попытке побега, — ядовито произнес Варгас.
Я прирос к полу. Мой отец погиб. Мой. Отец. Погиб. Умер. Отец, которого я ненавидел, сдох. Ура, я должен был радоваться, но почему-то внутри было так больно, что я чуть не упал. Темпл схватил меня сзади, аккуратно посадив на пол. В голове пронеслись тысячи картинок, как мой отец избивает мать, калечит ее, нанося непоправимый урон, как она корчится на полу, истекая кровью и умоляя пощадить нас, моего брата и меня, ведь он заставлял нас смотреть на это все. Почему даже после этого мне больно?! Я ударил себя по груди, ударил еще раз, и еще, неистово желая прогнать эту тупую боль, но она продолжала расти. Мой отец мертв. Он так и не понес то наказание, которое должен был. Он не гнил пожизненно в тюрьме, не испытывал муки совести, не попытался исправиться, а отделался смертью. И это справедливость?!
Я поднял взгляд на Варгаса, и улыбка спала с этого ублюдского лица. В этот момент Альваро позвал его, Варгас обернулся, увидев Джейми и Харви, которые сняли шлемы и смотрели на него с ненавистью. Его рот открылся, выдавая ошеломленность, он перевел взгляд на Альваро, попытался ударить его в грудь и сбежать, но его старший сын схватил отца за волосы и выстрелил ему в голову, вышибив мозги. Джейми и Харви в этот момент добили остальных солдат Варгаса.
Кто-то рядом закричал мое имя, стал трясти меня, но внутри словно все онемело. Все стало бессмысленным, пустым. Мой отец умер, так и не обратившись к свету, так и не попросив у нас прощения, так и не вернувшись к нам в семью, изменившись, став хорошим. Внутри меня плакал маленький мальчик, Эйден, который мечтал о папе, но так и не увидел его. И я был не в силах утешить его. Ни сегодня, ни завтра — никогда.
Глава 67
«Каким неуклюжим становится человек, когда он любит по-настоящему! Как быстро слетает с него самоуверенность! И каким одиноким он себе кажется; весь его хваленый опыт вдруг рассеивается, как дым, и он чувствует себя таким неуверенным».
(Эрих Мария Ремарк)
Данная глава (сегодня вечером еще выставлю эпилог) посвящается исключительно Джейми и Валери, ибо эта пара для меня настолько прекрасна, что мне хочется еще пару мгновений, прежде чем мы расстанемся, побыть с ними. И хоть разлуку с Валери и Джейми скрасит история про моего самого прекрасного и великолепного Эйдена, я все же буду очень сильно скучать по ним:(