— Я не знаю, что мне делать, — понурив голову, произнесла я. — Все равно я считаю, что его поступок неправильным, но при этом жалею, что сказала Джейми эти слова. Я повела себя глупо.
— Ты просто разозлилась. Такое случается, и это нормально, — проворковала Арвен. — Самое главное — ты признала ошибку и готова что-то сделать, чтобы исправить ее.
— У тебя есть какие-то идеи?
Я встала и начала мерить шагами комнату.
— Да. Тебе нужно извиниться перед ним.
Я остановилась, потирая пальцами переносицу.
— Черт, это мне придется с ним разговаривать?
Билл хохотнула.
— Ну да. По-другому не получится.
— А можно сделать вид, что ничего не было? — с надеждой в голосе спросила я.
— Нет. Проблемы так не решаются, тыковка, — фыркнула она.
Я цокнула, ощущая, как ускоряется мое кровообращение: еще немного, и буду красная как рак. Идеально. Меня аж затошнило при мысли, что я должна поговорить с Джейми тет-а-тет. Это страшно. Очень. Учитывая, что я его поцеловала, — это практически невозможно. И зачем я это сделала?
— Я боюсь.
Арвен встала, сделав несколько шагов, открыла дверь, останавливаясь и зовя моего брата.
— Темпл, — услышала я, — что ты говорил насчет страха?
Темпл взял трубку.
— Ты боишься? — озабоченно спросил он. — Что-то случилось?
— Нет, просто я напортачила, — сказала я, — и теперь мне нужно извиниться перед человеком, а я боюсь.
— С каких пор ты извиняешься перед дегенератами? — усмехнулся он.
Я стремительно подошла к стулу и села на него.
— Да пошел ты!
Он засмеялся.
— Ладно, извини, — Темпл нежно позвал меня по имени и произнес: — Никогда ничего не бойся. Страх — это лишь форма рефлекса самосохранения. Возможно, ты хочешь извиниться перед человеком, с которым этот рефлекс не нужен.
— Почему не нужен? — нахмурилась я.
— Может быть, он будет рядом, чтобы защитить, даже если весь мир ополчится против тебя?
— Нет, — с грустью в голосе промолвила я. — Этого человека рядом не будет.
— Ты не можешь этого утверждать.
— С чего ты это взял?
— Ты ведь Валери Эйбрамсон, человек, с которым нельзя познакомиться и не упасть перед ним на колени от очарования его внутренней красоты, — я улыбнулась, испытывая такую благодарность к брату, которую невозможно было описать словами. — Хотя и внешне ты безумно красива, — добавил он.
— Я люблю тебя, — призналась я, ненавидя то расстояние, что было сейчас между нами. Мне хотелось обнять его и как раньше уснуть в объятиях Темпла. — Очень сильно люблю.
— И я люблю тебя, тыковка моя, — нежно ответил Темпл. — Ты сможешь это сделать. Я верю в тебя.
— Спасибо. Большое спасибо.
Отключившись, я подошла к шкафу, доставая спортивные штаны и толстовку, затем, нацепив на себя одежду, подкрасила ресницы и вышла из комнаты. Громко выдохнув, я сделала шаг вперед, надеясь застать Джейми одного в комнате и извиниться перед ним. Когда я подошла к двери, то страх сковал все мое тело, отчего я несколько долгих минут простояла, как истукан. Найдя в себе остатки храбрости, я подняла руку и постучала, прислушиваясь к голосам в комнате, и через пару секунд дверь открылась. Я открыла рот, смотря на человека, представшего перед мной.
— Привет, Валери, — сказал Виктор; позади него стоял Джейми, лицо которого не выражало радости. — Что ты здесь делаешь?
Походу я влипла. Ой, как влипла.
Глава 14
— Ты само коварство! Это так заводит…
Я отошел в сторону, уступая место Валери, когда та зашла в комнату. Я еле сдерживал улыбку, буквально разрывающую мои щеки — мне было очень интересно, как она теперь выкрутится из сложившейся ситуации. Конечно, ее идиот может кинуться на нее, подражая Отелло, но я вмиг сверну ему шею, если он хотя бы пальцем тронет Валери. На нее нельзя посягать. Никому. Я не позволю.
Воспоминания о той ночи, когда она высказала достаточно грубые и обидные вещи, были еще свежи, поэтому ее появление не было приятным для меня, хотя, если честно, я соскучился по своей нимфе. Почему нимфа? Согласно древнегреческой мифологии нимфы были прекраснейшими созданиями, уступающими в красоте разве что Афродите. Валери присущи грациозность, легкость, статность и лицо, словно высеченное скульптором из благородного камня — она была великолепна, совсем как нимфа. Я видел много красивых женщин за свою прожитую жизнь, но таких, как она, никогда не встречал. Ее большие голубые глаза смотрели то на меня, то на Виктора, и в них открыто читалась растерянность: видно, что она совершенно не была готова к такой встрече. Интересно, кого она искала?
Валери прикусила нижнюю губу, обратив на нее мое внимание, и я в который раз отметил, что они в целом идеальны: четкая форма, хорошая полнота, насыщенный цвет спелой клубники. Такие грех не попробовать поцеловать. Хотя пару дней назад мне посчастливилось познать их необычайную мягкость и вкус: вино с нотками свежих ягод. Было очень сладко. Прямо как я люблю. Невольно перед глазами встало видение: ее рот полон вина, такого же сладкого, как и сама Валери, она склоняется нам мужчиной, жадно прильнувшему к ее груди, и наполняет его этим нектаром. Мой член дернулся в штанах. Черт, нет, я не должен думать о ней в таком ключе. Она сестра Темпла, а еще человек, выросший у меня на глазах — мне не нужны проблемы с ее братом, дружбой которого я дорожил, да и нет желания связываться с ребенком. К тому же есть Альма, отношения с которой меня вполне устраивают. Она не любила меня, я не любил ее — идеально.
Я прислонился к краю стола, держа в поле зрения обоих, а затем тяжело вздохнул, как бы намекая, чтобы они свалили отсюда. Хотя нет, пусть исчезнет Виктор, потому что Валери, несмотря на обиду, я все равно был рад видеть. Она потопталась на месте, и ее парень, весь в гематомах и с перевязанной рукой, снова нетерпеливо спросил:
— Что ты здесь делаешь?
Так нетактично спрашивать человека о таких вещах прямо в присутствии другого. Она ведь твоя девушка. Если бы меня что-то не устраивало, я бы обратился к Альме, когда мы остались бы наедине. А было видно, что Виктору не понравилось, что Валери явилась сюда. Одна. Я склонил голову набок, насмешливо наблюдая за тем, как Валери пытается найти оправдание своему поступку. Ее идеально выщипанные брови выгнулись, взметнулись, опустились и снова выгнулись — прямо танец какой-то.
— Я пришла к Альме, — выпалила она, облегченно выдохнув.
Виктор подошел к ней чуть ближе, явно забыв, что я здесь. Почему бы и нет? Зачем мне находиться в моей же комнате? Формально, конечно, моей, но это детали.
— Кто такая Альма? — шумно дыша, допытывался Виктор.
Какой же он осел. Мозги у него размером с горошину, честное слово.
— Это моя девушка, тупица, — произнес я, освобождая свою давнюю подругу от ответа.
Я поднес руку ближе к лицу, внимательно разглядывая пальцы, и периферийным зрением заметил, как Виктор повернулся ко мне.
— Что ты сказал?! — тут же набросился на меня он.
Я устало вздохнул, понимая, как меня достал этот бесполезный кусок дерьма, а затем обратил на него взгляд, понимая, что не против разбить его слащавую мордочку еще раз, а заодно выбить пару зубов. Он же стоматолог, потом сам себе восстановит. Валери умоляюще посмотрела на меня, и я закатил глаза, говоря:
— Это я любя. Вот, по-дружески называю Валери глупышкой. А ты всего лишь тупица.
Валери бесшумно ударила себя по лбу, а я наслаждался тем, как меняется лицо Виктора. Обожаю видеть его таким: тупым, ничего не понимающим идиотом, мозг которого с трудом понимает значение выражения «кусок дерьма». Хотя, кстати, человек способен понимать то, что касается его. Ладно, на самом деле это огородное пугало боится, что снова выведет меня из себя. Это видно по тому, как трясутся его потные ручонки. Этому идиоту пришла на помощь Валери, которая наигранно рассмеялась и взяла его за руку. Я поморщился при виде этого.