— Не открывай! Пожалуйста, не открывай!
Тогда я все понял. Кто-то из этих мудозвонов сделал ей что-то, тронул ее, возможно… Черт, нет! Все внутри меня запротестовало от этой мысли, и я закрыл глаза, подавляя в себе рвотный позыв. Нет, только не она. Ярость заполонила меня, и я, посадив ее обратно на кровать, встал, сжимая руки в кулаки.
— Джейми, нет, пожалуйста! — отчаянно прошептала она, цепляясь за мою руку.
Я посмотрел на нее: в глазах Валери стояли слезы, щеки раскраснелись, губы, истерзанные укусами, алели на в целом бледном лице, руки тряслись, грудь дрожала под натиском подавленных криков. Сердце сжалось от боли. Невольно у самого меня появились слезы в глазах. Я знал, что это такое. Знал, когда ты становишься куклой в руках взрослого человека, считающего, что ему дозволено делать с тобой все, что заблагорассудится.
Хорошо, я не стану сейчас требовать возмездия, но, когда Валери успокоится и ей станет лучше, обязательно найду эту тварь и заставлю пожалеть о том, что она родилась на свет.
Глава 17
Худший способ скучать по человеку — это быть с ним
и понимать, что он никогда не будет твоим.
(Г.Г. Маркес)
Я проснулась, пытаясь растянуться на кровати, но что-то большое и жесткое упиралось мне в спину. Неужели Оливер опять напился и пришел спать ко мне? Я улыбнулась, собираясь свалить эту соню с кровати, когда повернулась и увидела Джейми, мирно спящего в моей кровати. Вы слышали странный шум? Не напрягайтесь, это моя упавшая челюсть. Испугавшись, я отодвинулась впритык к стене, но потом, с каждой пройденной секундой, мое тело пододвигалось к его все ближе и ближе, остановившись в нескольких сантиметрах. Джейми спал в моей кровати… Эта мысль не укладывалась в голове. Как такое возможно?
Его обычно напряженное лицо было умиротворенным, уголки алеющих губ растянулись в едва заметной улыбке, грудь мирно вздымалась под футболкой, задравшейся внизу живота, где отчетливо проступали мышцы и в достаточно интересном положении был его… Господи, я закрыла глаза, отказываясь произносить это слово даже в своей голове, а потом предательски залилась краской стыда, и, чтобы обезопасить его и себя, поправила одеяло, лишив себя действительно зрелищного вида. Джейми пошевелился, придвигаясь ко мне ближе, и я, повторив его движения с точностью да наоборот, ощутила спиной холодную стену. Надо быть подальше от него.
Интересно, каково это просыпаться в его объятиях? Каково быть разбуженной поцелуем Джейми? Каково ощущать прикосновения его рук к своему телу? Каково это слушать его бархатный голос с ноткой хрипотцы по утрам? Моя рука потянулась к его чуть завивающимся на концах волосам, одна дрогнула в миллиметре от них, так как я боялась, что могу разбудить его и быть застигнутой на месте преступления. И все же рука повиновалась какому-то неуправляемому мной инстинкту и коснулась их, ощущая шелковистость, что приятно отзывалась в кончиках пальцев. Меня пробрали мурашки.
Невольно рука опустилась ниже, касаясь его бритой щеки, острых скул, ярко-выраженной челюсти — мне хотелось касаться его везде, ощущать гладкость кожи и силу стальных мышц. Почувствовав, как тепло разливается между ног, я прекратила гладить его и решила покинуть комнату, пока не вытворила что-нибудь такое, что потом будет невозможно объяснить. Как, например, тогда на улице, когда по глупости я поцеловала его. Это был мой самый идиотский поступок! И как в мою голову пришла такая мысль, преобразовавшаяся в действие?
Я, словно мышка, поднялась, стараясь никоем образом случайно не коснуться Джейми, перекинула ногу через него, впервые жалуясь на их длину и свой рост. Была бы я чуть повыше, проблем бы сейчас точно не было. Лицо исказилось гримасой тревоги и боли из-за потянувшийся мышц с внутренней стороны бедер.
— Почему же ты такой огромный? — тихо проворчала я, когда чуть не упала на него.
Возглас резко покинул грудь, потому что Джейми схватил мои оголенные бедра и я оказалась на нем, испуганно смотря в его глаза. Почему я в одной футболке?!
— Никогда бы не подумал, что девушки будут ворчать из-за моих габаритов, — усмехнулся он, выгибая бровь. На его лице появилась издевательская улыбка. — Обычно оно им нравится.
У меня перехватило дыхание, мозг отключился, бабочки в животе буквально начали простреливать мои внутренности. Руки Джейми на моих оголенных бедрах, я лежу на нем сверху, чувствуя тепло его тела, его член, упирающийся мне в живот — это то, о чем я даже не смела мечтать.
— Я видела тебя несуразным и жилистым. Ей Богу вся округа слышала, как гремят твои кости при малейшем движении, — попыталась отшутиться я, потихоньку вырываясь из его объятий, но Джейми стиснул меня в объятиях, отчего мне пришлось опереться на руки.
Они были единственным барьером между моими губами и его. Джейми многозначительно посмотрел на меня и низким голосом сказал:
— Но с тех пор я сильно изменился.
— Как и я, — вырывалось из меня.
— Ты очень сильно изменилась, — облизнув губы, одобрительно вторил Джейми, а затем обвел меня взглядом с ног до головы.
Он взял одну мою руку и положил себе на грудь, твердую, как камень, из-за чего мое сердцебиение участилось. Затем Джейми переместил ее на торс, на котором отчетливо проступали шесть заветных кубиков, сводящих меня с ума каждый раз, когда я видела их. Особенно после душа, со стекающими по ним каплями воды. Я заёрзалась на нем, пытаясь не концентрироваться на том, как пульсирует моя плоть, но тут Джейми шумно втянул воздух через нос и остановил меня, вновь стиснув бедра. Я обеспокоенно уставилась на него.
— Не делай так, — кинув на меня предостерегающий взгляд, сурово произнес он.
Я кивнула головой, совершенно ничего не понимая. Что он так разозлился? Сам же не дал мне встать спокойно и оставить его здесь одного. Псих. Послышался звук, и перед нашими глазами дверь, запертую на замок, открыли. Коко вошла в комнату, захлопнув ее, и, наткнувшись на нас, застыла на месте. Ее губы округлились, словно она безмолвно восклицала: «О!» Коко закашляла, отворачиваясь и еле сдерживая улыбку, а затем быстро проговорила:
— Ну не буду вам мешать…
Ее рука дернулась в сторону ручки двери, но я тут же вскочила, крича:
— Это не ты, что ты подумала!
Ужас сковал все тело. Черт… Коко повернулась ко мне, смотря так, словно я сморозила какую-то глупость, и тут Джейми встал рядом, протягивая мне штаны. Я принялась их натягивать.
— Я не привык оправдываться за свои действия, — словно смакуя эти слова, прищурился Джейми, — но это действительно не то, о чем ты могла подумать. Если Валери посчитает нужным, она расскажет тебе все, что ты должна знать.
Коко кивнула, не сводя взгляда с его идеального лица, а затем отошла чуть в сторону, освобождая ему дорогу к двери. Джейми однако уходить не спешил: он лениво подошел к кровати, натянул кроссовки, а затем очень близко подошел ко мне. Мне пришлось отойти чуть назад, но стоило это сделать, как Джейми сделал шаг вперед. Я резко вскинула голову, пронзая его взглядом и не понимая, чего он хочет от меня. Неужели Джейми не видит, что мое самообладание трещит по швам? Что я готова наброситься на него прямо здесь и сейчас и сделать с ним все, о чем мечтала? Плоть между ног вновь предательски запульсировала, когда он обхватил мою шею сильной рукой и прошептал на ухо:
— Ты в порядке?
Ну как бы тебе сказать… НЕТ! Я. СОВЕРШЕННО. НЕ. В ПОРЯДКЕ. И это все из-за тебя! Он загородил нас от любопытного носа Коко, которая всем своим видом пыталась показать, что ей совершенно не интересно, но лихорадочно обводящие нас глаза и бесконечное О, изображаемое ее губами, доказывали обратное. Я откинула голову назад, освобождая ему больше места для прикосновений, и, словно поняв мой намек, Джейми, едва касаясь, стал водить пальцами по моей коже. Я поняла, что умру, если он остановится. Эти движения, теплое дыхание, касающееся моей щеки, чувственная улыбка, сияющая на его лице, — это все убивало меня, заставляя желать большего. Послышался звук закрывающейся двери, и мы с ним оба поняли, что вновь остались наедине.