Она спрыгнула со стола.
– Именно об этом нам и следует подумать, мой милый.
– И впрямь неплохо бы было поесть. Может, заедем по дороге в ресторан «Палас»? Не пришлось бы готовить ужин, а?
– Не знаю, – сладко потягиваясь, ответила жена. – Мне что-то так захотелось спать. Может, лучше сразу домой?
Джеффри улыбнулся.
– Ну ладно, едем домой. Там же все равно ждет хлеб, холодное мясо и сыр.
– Джефф?
– Да?
– Знаешь, что я подумала?
– Ну что?
– Мне кажется, это становится моей самой любимой едой!
И они дружно залились громким смехом, полным беспечности и счастья.
У двери конторы, прислонившись спиной к стене, стоял с травинкой во рту Хэнк Беркли. Случайному наблюдателю могло бы показаться, что он просто бездельничает там, упиваясь заходящими лучами солнца, или же отдыхает после трудового дня, но в действительности все было иначе. После встречи с Джеффри Хэнк начал порядком беспокоиться, как бы в своей ярости этот громила не причинил боль его любимой хозяйке, и поэтому без промедления поспешил к дальнему окну конторы.
Работая вот уже тридцать лет на Тейлоров, он помнил Мег еще маленькой озорной девочкой, норовящей ускользнуть от отца, стоило только тому ослабить свое неусыпное внимание. Тогда Хэнк не придавал значения своим чувствам к этой хрупкой мисс Тейлор, но со временем его симпатия переросла в отцовскую любовь, и теперь он даже не знал, кто ему дороже: собственная единственная дочь или Меган.
Он заглянул в окно. Ему казалось, что недостойно порядочному человеку, а таковым он себя и считал, заниматься подобным делом, но боязнь за хозяйку была во много раз сильнее всяких приличий. Сначала перед его глазами развернулась сцена, когда Джефф, поцеловав жену, стал гневно требовать от нее объяснений, но затем все быстро изменилось и они уже были в объятиях друг друга. Не в силах совладать с любопытством, Хэнк задержался у окна на несколько минут, наслаждаясь пробуждающейся страстью Мег, и, лишь после того как муж начал раздеваться, не спеша пошел к тому самому месту, где сейчас и стоял.
– Он не так уж и плох, – удовлетворенно сказал он себе. – Просто она ему очень нравится.
Пока они были внутри, Хэнк изо всех сил старался не слушать проникавшие через тонкую деревянную стену звуки, но все-таки не смог удержаться от самодовольной улыбки, когда изнутри раздался страстный стон хозяйки и незамедлительно последовавший триумфальный ответ Джеффа.
Как только в комнате угас свирепый шторм, десятник оттолкнулся от стены и медленно побрел к реке. По дороге он встретил Луиджи Падрони, итальянского иммигранта, совсем недавно поступившего на работу к Мег, который прямиком направлялся к офису.
– Мисс Тейлор, то есть госпожа Уэлсли, у себя? – с сильным акцентом спросил Луиджи.
– Да… – неохотно ответил Хэнк. Дюжий итальянец благодарно кивнул и продолжил путь.
– Подожди, – спешно окликнул его десятник, – тебе сейчас туда нельзя.
– Почему это нельзя?
– У нее господин Уэлсли.
– Ну и что с того?
– Да ничего! Не мешай им, понял? – Хэнк многозначительно взглянул на работника.
На лице Луиджи появилось замешательство, которое сменилось понимающей улыбкой.
– Ага, значит, госпожа Филлипс не ошибается.
– О чем это ты? – недоуменно смотрел старик.
– А, значит, ты не слышал? – гоготал новичок. – Эта женщина уже разнесла по всему городу слух, что на Рождество господин Уэлсли получит в подарок от жены бамбино!
– Это ты сам слышал? – засмеялся десятник.
– Конечно, и не один раз.
– Удивительная старуха! И откуда ей все известно?!
Глава 22
– Ну, что с рукой? – как-то субботним утром за завтраком спросила Мег.
Вот уже несколько дней, как доктор Эмерсон разрешил Джеффу снять бинты.
– Прекрасно, – сказал он, сгибая и разгибая пальцы, – только еще немного побаливает мизинец. Но не волнуйся, доктор говорит, что это со временем пройдет.
– Ну и замечательно, – улыбнулась жена, поглаживая его руку.
– Что ты собираешься делать сегодня?
– Не знаю, еще даже не думала.
– Тогда, если не возражаешь, я покажу тебе что-то очень интересное. Оденься во что-нибудь попроще и наберись терпения.
Меган была удивлена.
– Куда это ты собираешься меня везти?
– Дорогая, я же сказал, наберись терпения, – проговорил он и лукаво посмотрел на жену. Не сводя глаз с мужа, она принялась думать о своем сегодняшнем наряде, который будет практичным, с одной стороны, и не потребует много времени, если придется его снимать, – с другой. Неожиданно, вообразив их возбуждающиеся тела, Мег покраснела и заерзала от предвкушения на стуле.
Последние четыре недели прошли для нее поистине в сладостном упоении. С каждым длинным летним днем, не расставаясь ни на минуту, они открывали друг в друге что-то новое. Вечерами, взявшись за руки, они с Джеффом бродили среди умиротворяющей зелени леса и делились детскими воспоминаниями и сокровенными мечтами, рассказывали о своих семьях.
Дождливыми днями они сидели дома, перечитывали старые книги, декламируя вслух любимые места, играли в шахматы, вместе брались за маленький ремонт какой-нибудь мебели, а то и просто бегали по комнатам и дурачились.
Их духовное сближение превращало дни в увлекательное приключение, обещавшее все большую и большую радость по мере того, как они лучше узнавали друг друга.
А по ночам… Мег никогда бы не поверила, что будет испытывать такой восторг в руках мужчины. Джефф был превосходным партнером – иногда таким страстным и нетерпеливым, что их любовная утеха продолжалась всего лишь считанные минуты, но порой, занимаясь любовью, он делал все так медленно и утонченно, что ей казалось, она умрет раньше, чем Джефф дарует ей освобождение от сладких конвульсий, охвативших каждую клетку ее тела. Однако, в каком бы настроении ни пребывал Джефф, он постоянно оставался нежным и чутким, когда знакомил ее с изысканным искусством любовного соития. Меган никогда не думала, что можно найти столько блаженной радости и удовлетворения в другом человеке.
День за днем интимность их отношений становилась все более доверительной, теперь все чаще он подталкивал ее к познанию своей телесной природы, шепча слова поощрения и восхищаясь каждый раз, когда она смело откликалась на его возмутительные предложения.
Джеффри ни разу не упоминал имени Питера Фарнзворта, но не приходилось даже сомневаться, что мысль об этом отвратительном человеке не покидает его ни на секунду. Но, несмотря на витающую в воздухе угрозу, они по-прежнему радовались каждому проведенному вместе дню, звонкому смеху, бесконечным разговорам и неотвратимо приходящему чувству любви.
Мег давно поняла, что любит своего мужа. При всех причудливых стечениях обстоятельств, которые объединили их, ей казалось, что в Джеффри она наконец-то нашла настоящего спутника жизни. Согреваясь теплотой его возрастающей симпатии, она расцветала, словно изумительная роза, находя счастье во всем: в его улыбках и смехе, в жестах и движениях.
Они были готовы где-то около десяти. Замешкавшись у зеркала, Мег еще раз расправила складки платья, весело подмигнула себе и быстро спустилась вниз. У крыльца ожидал Джефф с оседланными лошадьми.
– Мы едем верхом? – удивилась девушка.
– Да. Ты не против?
Она, улыбаясь, показала на свою амазонку.
– Выходит, что не зря я это надела, а?
– Значит, согласна?
– Конечно, милый.
Забравшись на лошадей, они медленно поскакали в сторону горы Джеффа.
– Мы едем в лагерь?
– Не совсем.
– Ну почему ты не хочешь сказать, куда мы едем?
– Подожди немного, – проговорил муж и пришпорил коня, удачно уходя от прямого ответа.
– Ты просто ужасен, – крикнула вслед жена. Поднявшись на невысокий холм, Джеффри натянул узду.
– Почему мы остановились? – нагнав его, спросила Мег.