Она посмотрела прямо в его холодные глаза.
– Я не делаю ничего неправильного. Если вы верите не мне, а Натану МакКрею, тогда мне больше нечего сказать. – Она завела машину, включила передачу и уехала.
Прошло два дня, и Мэган кормила Коула завтраком, когда раздался громкий стук в дверь.
Макс подскочил с лаем.
Кто пришёл к ней так рано? На часах не было и восьми.
Адам?
Её сердце стало биться чаще, она быстро вытерла руки Коула и сняла его со стула. Нет, это не мог быть Адам. Не так она хотела ему всё рассказать. Что бы она сделала, просто протянула бы ему Коула и сказала: "Поздравляю, ты папа?"
Очередной резкий стук привёл Макса в бешенство. Он стоял у двери, его шерсть встала дыбом от агрессивности звука. Собрав всё своё мужество, она подошла к двери и посмотрела в глазок.
Не Адам.
Это была полиция.
– Сидеть, Макс. – Пёс сел. Держа одной рукой Коула, она открыла дверь. На крыльце стояли двое суровых мужчин. Она узнала в одном из офицеров своего клиента.
– Джон, что происходит?
– Нам поступило сообщение о краже собаки.
– Я не понимаю. – Коул уткнулся лицом в её шею, наматывая на кулачок толстый локон её волос. Макс сидел рядом с ней в состоянии боевой готовности.
Джон вздохнул.
– Мэган, это Кельтик Фаер. Мистер МакКрей говорит, что её взяла либо ты, либо его бывшая жена. Она у тебя?
От такого оскорбления у неё кипела кровь, но она ответила спокойно:
– Нет, конечно. Это глупо. Зачем мне её красть?
– Слушай, если это недопонимание, нам нужно всё прояснить. Эта собака стоит много денег. Её кража и сокрытие – уголовное преступление.
Они серьёзно спрашивали её о том, украла ли она собаку. Двое полицейских пришли в её дом и предъявили ей обвинения. Один из них был её клиентом.
– Если собака пропала, я не имею к этому никакого отношения.
– Ты уверена?
– Единственный пёс здесь Макс. Как ты видишь, он не Кельтик Фаер.
– Мы будем на связи. – Они направились обратно к своей патрульной машине.
Мэган медленно закрыла дверь, а затем пошла обратно в комнату с Коулом на руках. Какого чёрта происходит?
Сначала Лоуренс ополчился против неё, что было просто очень странно. Но она пришла к выводу, что она уважаемый профессионал, и из глупых претензий Лоуренса ничего не выйдет. Но теперь пропала Кельтик Фаер...
Слова Натана МакКрея вернулись в её мысли: "Я сделал Рэйвенс Коув тем городом, каким он является сейчас, и я могу уничтожить тебя и твою ветеринарную практику с помощью нескольких звонков".
Она посадила Коула на пол, чтобы он поиграл с Максом, и её мысли завертелись. Натан пытался дать ей взятку, но она не взяла деньги. Затем он сказал Лоуренсу, что Дебби заплатила ей за свидетельствование. Но, в конце концов, это было просто её слово против слова Натана. Этого было недостаточно, чтобы уничтожить её. Может быть, это просто паранойя.
Мэган заставила себя сделать вдох и...
Зазвонил её телефон. Протянув руку, она взяла беспроводной телефон со стола.
– Доктор Мэган Янг?
– Слушаю.
– Это Дерек Хан из "Рэйвенс Коув Пресс". К нам поступило анонимное сообщение о том, что вы берёте взятки в обмен на показания в суде по поводу выставочной собаки. Вы подтверждаете или отрицаете это?
На её руках появилась гусиная кожа, пока она сидела и осмысливала то, что услышала. Кто бы... Натан. Должно быть, это он позвонил с анонимным заявлением. Он угрожал, что уничтожит её, а обвинение в краже Кельтик Фаер сделало бы именно это. Это было единственное объяснение, которое она могла придумать.
Наблюдая за Коулом и Максом, которые играли на полу, она думала, что ответить.
– Доктор Янг? Это прямой вопрос, вы подтверждаете...
– Никаких комментариев. – Она положила трубку, встала и стала мерить шагами комнату. Что ещё собирался сделать Натан? Как она могла защититься? Её грызло беспокойство. Как скоро появится достаточно улик, чтобы её арестовали?
Смех Коула вырвал её из безумных мыслей. Она повернулась и увидела, что её мальчик смеётся над Максом, который ударил лапой мяч. Её снова охватили переживания. Коул! Если её арестуют... её тошнило от этих мыслей. Она была единственной из родителей, о которой знали власти. Его могли отправить в приют. Коулу едва исполнилось два года. Паника сжимала её, пока она не начала задыхаться.
Она не была напуганной, отчаявшейся девочкой, как когда–то давно. Так нуждающейся в любви, что она убедила себя, что Адам её полюбит. Она наконец повзрослела. Стремясь быть сильной матерью для своего сына, она взяла контроль над своей жизнью.