Он сократил расстояние между ними, его ноздри раздувались, его взгляд обжигал.
– Ты ходила к другому мужчине за помощью, чтобы содержать моего ребёнка. Почему ты не пришла ко мне? Я хочу знать правду.
Мэган прислонилась спиной к стене, стараясь увеличить пространство.
– Всё было не так. Я работала на него, я не просила у него денег! – Она никогда не просила денег. Никогда. От одной этой мысли её тошнило.
Адам ударил руками по стене по обе стороны от её головы.
– Так ты думаешь обо мне, да? Что я не согласился бы платить за своего ребёнка.
Её желудок скрутило. Она помнила, как кричал на неё отец по телефону. Какие противные слова писал на чеках с алиментами, которые присылал её маме. Битвы в суде. Она закрыла глаза, стараясь не видеть обвинения в глазах Адама.
– Я боялась, понятно? Я облажалась. Сейчас я понимаю это. Мне жаль.
– Боялась?
Испытывая отвращение из–за своей трусости, она заставила себя открыть глаза.
– Мой отец ушёл, когда мне было около четырёх. Мама требовала с него алименты, и это было... унизительно. Он ненавидел меня, возмущался из–за каждого цента, который должен был выплачивать. Я не хотела этого для Коула. – Она сделала вдох. – Почему ты не спросил меня, твой ли Коул ребёнок? – Она ожидала, что он сделает это.
Адам посмотрел на неё сверху вниз.
– Потому что я знаю, что ты не глупа. Обычный ДНК–тест доказал бы отцовство. Ты бы не лгала насчёт этого.
Сложив руки за спиной, прислоняясь к стене, она произнесла:
– Слушай, когда всё закончится, выбор за тобой. Хочешь платить алименты – пожалуйста. Хочешь быть частью жизни Коула – мы это устроим. Но я не могу позволить тебе оплачивать моего адвоката.
Он опустил голову, пока их лбы не соприкоснулись.
– Нет, можешь. Потому что я не позволю, чтобы мать Коула подставили и уничтожили. – Он поднял одну руку, чтобы коснуться её лица. – И тебе больше никогда не придётся работать на двух работах, пока наш сын нуждается в тебе.
Её поймали его глаза, его запах, чувство, что она не одинока. Но это было только временно, она должна была помнить это.
– Я приму твою помощь, но только сейчас.
– Тогда давай займёмся делом.
Момент затянулся. В клинике было тихо, если не считать их дыхания. Адам прижимался лбом к её лбу, держа её лицо в своих руках.
– Ты отойдёшь, чтобы мы могли начать? – спросила она.
Он провёл большим пальцем по её нижней губе.
Её тело начало покалывать.
– Адам?
– Это никогда не изменится, – произнёс он, его голос становился всё более хриплым с каждым словом. – Это не перегорит и не умрёт. – Он сделал вдох.
– Что?
– Это влечение. Даже когда я чертовски зол на тебя, я всё равно хочу тебя.
Мэган вздрогнула от возрастающего желания, но не могла поддаться ему.
– Не надо. Я не могу этого сделать. Я не могу заниматься сексом без отношений. Мне нужно от тебя больше, чем ты можешь мне дать. – Её снова накрыла боль от субботней ночи. Она не могла просто заниматься сексом. Адам был её слабостью, мужчиной, который слишком крепко держал её сердце. У него были силы сломать её, и она не собиралась позволить этому случиться. Она не позволила своему отцу эмоционально разбить её, не позволит и Адаму. Она была достаточно сильной, чтобы установить границы.
– У нас должны быть некоторые правила. Никакого секса. Я просто не могу спать с тобой, а потом смотреть, как ты отступаешь, когда всё становится слишком эмоциональным. Ты не доверяешь мне свои проблемы или секреты. Это нормально, я понимаю это. Но не проси меня доверять тебе своё тело, потому что я не могу достать из него своё сердце, как это делаешь ты.
Его глаза потемнели, а челюсть напряглась, из–за чего вокруг рта образовались линии.
– Это единственный способ, который я знаю. Единственный, с которым я могу совладать.
Она боролась с желанием коснуться его, спросить его о том, что так преследует его, что ему приходится держать на замке свои эмоции. Но это было словно биться головой о кирпичную стену и жаловаться на боль. Адам не хотел делить с ней своё сердце, только своё тело.
– Тогда мы оба знаем, что и как.
Он отпустил её лицо и отошёл назад.
– Давай уберёмся здесь, и я начну исследовать всех, кто связан с твоей жизнью.
Она пыталась вернуть своим эмоциям равновесие. Заставить свой разум сосредоточиться на том, кто подставил её.
– Я по–прежнему думаю, что это Натан. Он подставляет меня, уничтожает меня, как и грозился.
Адам прислонился к стене рядом с ней.
– Может быть, но где он держал Кельтик Фаер? Как такому легко узнаваемому человеку удалось спрятать собаку в твоей закрытой клинике?