— Что? Почему?
— Долгая история.
— Расскажешь по пути в больницу.
— Ага, может быть.
Великан отпускает мою руку.
— И последнее. — Он закашливается. — Я тебе не говорил, но Библию, что я стибрил в «Трех монахах», захапал Роланд, после того как огрел меня. Если найдешь книжку, сделай мне одолжение, верни на место.
— Э-э… Откуда же ты знаешь, что он ее взял, если ты вроде как умер?
Мне даже не вообразить, какую он испытывает боль, однако каким-то образом ему удается выдавить улыбку:
— Да просто назойливый голос в башке.
Я закатываю глаза и нащупываю ручку. Открыть дверцу задачей оказывается крайне болезненной и изматывающей, но в конце концов она распахивается. Я поворачиваюсь отстегнуть ремень.
— Еще увидимся, док.
— Сиди спокойно. Не шевелись, и чтоб никаких сигарет!
— Тридцать метров, помнишь?
— Помню-помню.
Выдавливаю улыбку и ковыляю прочь от фургона. Тридцать шагов, на большее меня попросту не хватает. К горлу подступает тошнота, кружится голова и холодно. Чертовски холодно. Наверное, сказывается шок. Или сотрясение мозга. Или все вместе. Прислоняюсь к стенке автобусной остановки и уже собираюсь набрать 999, как вдруг ко мне кто-то подбегает. Чернокожий парень в куртке, поразительно смахивающей на кожух нагревателя в нашем сушильном шкафу.
— Эй, бро, ты в порядке?
— Вообще-то нет. Мне нужно вызвать скорую.
— Уже позвонил. Чувак, ты в курсе, что у тебя каша вместо лица?
— Правда?
— Смотреть, блин, страшно, и тебя трясет неслабо. — Он расстегивает куртку и накидывает мне на плечи. — Братан, тебе нужно сесть, пока ты не свалился.
Парень берет меня под руку и отводит к скамейке под навесом.
— Спасибо, — измученно бормочу я. Внезапно веки у меня наливаются свинцом.
— Эй, ты только не спи! Если у тебя сотрясение мозга, спать нельзя!
— Ты врач?
— Не, чувак, — смеется мой спаситель. — Это все моя мама, обожает сериал «Холби-Сити». В детстве с ней смотрел, так и научился первую помощь оказывать.
Внезапно налетает ветер, и парень ежится. Вместе с холодом порыв доносит и долгожданный звук — завывание сирены.
— Скорая уже подъезжает. Ты просто говори со мной.
— Как… как тебя зовут?
— Ной.
— Как Ноев ковчег, да?
— Ага, так. Все только и спрашивают.
— Извини.
— Да не извиняйся ты, чувак. Это ж круто. Знаешь, что мое имя означает?
Я пытаюсь покачать головой, однако меня вновь парализует взрыв боли.
— Оно означает «успокаивающий».
Поднимаю взгляд на добродушное лицо Ноя и когда собираюсь выдавить ответ, мое внимание вдруг привлекает какое-то мерцание. Я поворачиваюсь влево.
— О нет! Нет, нет!
Это разгорается фургон: из стального месива на месте двигателя вырываются языки пламени и тянутся щупальца черного дыма.
— Мой друг, — сиплю я и с трудом поднимаюсь. — Он… Он там…
Ноги, однако, меня не слушаются, и я практически падаю на Ноя. Ему удается удержать меня, и он терпеливо усаживает меня на скамейку. Едва моя задница касается холодного пластика, как воздух оглашается какофонией сирен, а все вокруг озаряется мигающими синими огнями. У обочины недалеко от искореженного транспортного средства останавливаются пожарная машина и скорая помощь. Я опять порываюсь встать, но Ной на этот раз непреклонен:
— Не-не, чувак. Никуда ты не пойдешь, пока врачи тебя не осмотрят.
— Но… Мой друг… Он там… В фургоне.
Глаза парня округляются.
— Сиди здесь!
Он подлетает к одному из пожарных, уже разматывающему брандспойт из машины, и сначала машет в мою сторону, а потом на разбитый автомобиль. Пожарный кивает и что-то кричит трем своим товарищам, только выбирающимся наружу, двое из них немедленно устремляются к месту катастрофы, но буквально в следующую секунду останавливаются и пригибаются: двигательный отсек фургона расцветает огромным шаром огня, моментально пожирающим кабину.
Я кое-как встаю и ковыляю к пожарищу.
— Клемент!
Мне удается сделать лишь шесть-семь шагов, и путь мне преграждает фельдшер из скорой помощи.
— Сэр, — твердо говорит он, — вы ранены. Нам необходимо осмотреть вас.
— Я… но…
Теперь я знаю, что значит быть убитым горем. Подходит второй медик, и оба отводят меня обратно к скамейке.
— Как вас зовут, сэр?
Я игнорирую вопрос и, выворачивая шею, пытаюсь разглядеть, что происходит. Фургон окутан густым черным дымом, и пожарный расчет направляет на него брандспойт. Струя воды под высоким давлением быстро сбивает пламя. Показываются обугленные останки машины, и так же быстро, как и разразился, огненный ад утихает.