И не без причины. После третьей попытки покушения на её жизнь Коричневая перестала доверять незнакомцам. Она общалась только с другими адептами, к большинству из которых питала отвращение, и с оборотнями из местной стаи. Им, по крайней мере, довериться она могла. Но это не означало, что они были близки. Волки вели себя любезно, но жили своей жизнью, согласно правилам своего рода, и Коричная осознала, что нарушает порядок вещей, если приходит слишком часто.
Затем она сломала ногу в нелепом инциденте с големом, которому приказала отнести себя в замок Красного Адепта; Стайл организовал переселение в Красную Обитель тролля Труля, и к её удивлению, тот оказался отличным адептом и благородной личностью — договорившись между собой, они и в будущем обменивались магическими товарами с обоюдной выгодой. Но по дороге домой голем споткнулся и упал, задев её ногу. Коричневой потребовалось лечение и помощь, за коими она снова обратилась к волкам.
Разумеется, они помогли. Выделили суку, чтобы заботилась и присматривала за замком под её управлением, пока не поправится. Это была Ликанди пятнадцати лет от роду — одного с Коричневой возраста, приятная в общении и довольно привлекательная в обоих своих обличьях, но считавшаяся изгоем из-за отказа от первой близости, в результате чего она так и не добавила к своему имени последний слог. Вероятно, потому в помощницы и назначили именно её: вряд ли кто-то в стае о ней тосковал бы.
Нога заживала медленно, но Ликанди отличалась редкостным терпением. Вскоре стало очевидно, что суке, в общем-то, нравится её новая работа; здесь на неё не давили, вынуждая делать то, что ей не хотелось. Они много беседовали, так Коричневая и узнала о её проблеме.
Оборотень, по меркам стаи, не считался зрелым, пока не принимал участие в первом ритуальном спаривании — Наречении, после которого они с партнёром обменивались одним из слогов имени. Впоследствии эти двое уже никогда бы не совершили соития снова; каждому пришлось бы искать для создания пары другого партнёра. Первая течка Ликанди случилась два года назад, и она получила предложения от нескольких волков, но отказала всем. После этого она продолжала избегать близости, хотя это и заперло её в щенячьем возрасте.
— Но почему нет? — спросила Коричневая. — Это ведь так просто. Деревенские мальчишки не раз проделывали это со мной, когда я не могла от них отбиться. А ты…
— Тебе понравилось, когда тебя принуждали? — резко осведомилась Ликанди.
— Нет. Я это ненавидела. Но…
— Вот и я тоже.
— Но это потому, что они были болванами. Окажись на их месте Адепт Стайл или даже красивый волк в человеческом облике…
— Мне не нравятся ни волки, ни люди. В этом смысле.
— Но соитие ведь очень важно, и отношения…
— Да. Но не с волками.
— Тогда с человеком. Твоему имени это вряд ли зачтётся, но я слышала, из мужчин получаются отличные временные любовники.
— Почему же ты не познакомилась с одним из них для этой цели?
— Я им не доверяю. Трое уже пытались меня убить.
Подруга кивнула.
— Веская причина. А мне просто не нужен любовник: ни человек, ни волк. Таков мой позор.
Коричневая была поражена. — Но если возникнет необходимость…
— Любая сука перегрызёт мою глотку.
Коричневая уставилась на неё.
— Сука…
Она увидела рядом с собой страдающую девушку-оборотня и потянулась, чтобы её утешить… Затем отдёрнула руку, испугавшись, что та поймёт её намерение неправильно, протянула вновь. Что-то в её жизни встало на свои места; тайна, которую она не понимала ранее.
— А та, что не может оборачиваться волком, тебя устроит? — прошептала она.
Ликанди воззрилась на неё полными слёз глазами.
— Ты — Адепт…
— И девушка. — Обхватив её за плечи, Коричневая прижала подругу к себе.
Потом они целовались, мешая слёзы. Раньше Коричневая никогда не задумывалась о подобной любви, но теперь открыла для себя предлагаемые ею возможности. Засады мальчишек настроили её против подростков, а попытки убийства — против взрослых мужчин. Теперь она осознала, что существуют и иные виды отношений. Отчасти Коричневая любила Стайла, лишь понимая безнадёжность своего чувства; он никогда бы не стал искать плотских утех с ней. Жестокость мужчин, похоть, грубость — всё это было не по ней. Но это мягкое, нежное, чувственное понимание её натуры — с девушкой…
Таким образом они стали любовницами. Ликанди не покинула её, когда нога Коричневой зажила; она превратилась в служанку и охранницу, и Адепт щедро заплатила стае за утрату одной из её сук. Ни одна из них не выдавала истинную подоплёку их связи чужакам, поскольку ни люди, ни волки не приняли бы её. Проблема отношений для них обеих была решена.