- Ничего не примитивно. Если ещё одного ребёнка заведёшь, то я не поленюсь и во все вещи тебе презервативов положу.
- А если без шуток, то я не вижу в этом ничего плохого: Лиза - взрослая девушка; женщина, уже трижды мама - четвёртый детёныш уж точно не будет мешать, - не в тему говорит Филипп, заставляя весь смех куда-то пропасть. Ну ё-моё, Филя, разряжай обстановку, а не накаляй её; зачем тебе сейчас разборки? Дурак? Или Лизу так плохо знаешь? Таким людям, как она, только дай волю, тут же на шею сядут, да ножки свесят - паши за неё круглосуточно, королеву эдакую. Но пахать приходится, так как за ней золотые горы растут: где прошлась, сразу грязь. Может, дети виноваты, может, она грязнуля, но факт остаётся фактом - убираю всё это я, ведь жить в свинарнике - не для меня. Я - чистюля до мозга костей. Всё на своих местах, чётко, ровно, порой это даже походит на навязчивую идею: нечего делать - убери, скучно - помой полы, бесит Лиза - пойди помой посуду или сходи в магазин, где не будет ни её, ни вечно орущих детей, с которыми она не знает, как себя вести; только орать горазда.
И ей, лентяйке, тусовщице и "мамочке", у которой в голове только ветер - четвёртого ребенка? - да не дай Бог! Постучите трижды по дереву, спасите ещё не зачатого ребёнка.
- Только после того, как наши отношения будут документально заверены, - изрекает Лиза, а Валера моментально замолкает, смекнув, что к чему. Как только разговор заходит за брак, этот человечек бежит в кустики, прячась. Лысая наглая морда.
- Оу, - неловкость Филиппу в этот день не нова, потому он прячется за бокалом с вином виновато глядя на Лизу, и моментально проглатывает половину содержимого. Делаю то же самое, показывая папе, что бокал пуст.
Я только что ослышалась, да? Ведь речь зашла не за свадьбу?
Нервно покосилась на Мишу, нахмурившегося от сия разговора. Эта идея ему тоже не по вкусу - ничего хорошего эта затея не принесёт, только проблемами выльется. Когда такие, как Валера - мамочкин сынок - и Лиза - девушка-ветер, создают новую ячейку общества: никакущую, хлипкую, шаткую, норовящую взорваться иль загореться; заводя в эту канитель не только себя, но и трёх детей, двое из которых школьники-первоклашки и шестимесячный ребёнок, ничем хорошим это не сулит. Так что мысль и идея горит ярким-ярким огнём и не гаснет, ведь я бегаю вокруг и дую на них, помахивая чудо-веером.
- Лиза, ты ведь понимаешь, что делать такой ответственный шаг только из-за того, что ты... забеременела - не стоит? Это будет означать, что ты привязываешь к себе человека на всю оставшуюся жизнь; человека, который должен быть твоим вторым я, который такая же неотделимая часть твоей жизни, как рука неразделима с частью твоего тела. Ты ведь уже не понаслышке знаешь, что такое брак и что такое развод, - красноречиво говорит Миша, а Михаил Иванович кивает, проникаясь сказанными словами, и полностью их поддерживая. Ещё б немного, ещё б пару таких же страстных слов по этой теме и, я уверена, кто-то бы спросил у самого Миши, кто станет неотъемлемой частью его жизни, кто станет продолжением его руки, частичкой его души.
Так и вижу этот момент и моего папу, который заявляет: «Как он мил, - говорил бы он. - Жаль только, что не влюблён ни в одну из моих дочерей. А то я бы с радостью запретил выходить им за него замуж». Каким хорошим парень не предвидится, папа с настороженностью сторожевого пса будет смотреть на него, подмечая в уме, как лучше и побольнее его схватить, дабы все замыслы искоренить в зародыше.
- Это я прекрасно понимаю и совершенно осознанно пойду на этот шаг, не переживай, - легкомысленно заключает сестрица.
- Дважды на одни грабли, - хмыкнул папа, красноречиво посмотрев на меня. Вместе пожимаем плечами: ничего не поделаешь - Лиза это Лиза. Мозгов как у курицы, если не меньше.
- Грабли? В смысле? - встрял Валерчик, недоуменно клипая глазками-бусинками. Был бы у него нос, как у Грю с мультфильма «Гадкий Я» - точная копия, только моложе. Принесите мне розового единорога.
- Объявляю перекур, - говорит папа и встаёт с кресла, избегая - весьма умело, прошу заметить, - дальнейших расспросов, которые ни к чему хорошему бы не привели. Денис, Филипп, папа и даже Валера одновременно поднимаются со своих мест, и только Миша остается сидеть. Улыбаюсь, опустив голову вниз, дабы никто этого не увидел.
- Я не курю, - поясняет Миша.
- Тогда просто составь нам компанию, обещаю не дышать в твою сторону, - фыркает папа, закатывая глаза и я в который раз замечаю про себя, что я скорее похожа на него, чем на маму. Мамина дочка тут Лиза, в этом не было никаких сомнений, кроме как по-невинному детский характер, уж очень не вяжущийся с её возрастом и тремя ребятишками, которых она родила. Так прикольно иногда смотреть, как она выходит из комнаты, а сынишки идут за ней, словно хвостики-паровозики, не решающихся прекратить путь, даже когда Лиза говорит, чтобы они стояли в комнате и никуда не выходили.