- О Глебе? - с нескрываемой насмешкой в голосе говорит, расплываясь в улыбке, Игорь, выглянувший из-за плеча своего лучшего друга. Русоволосый парнишка хитро приподнял один уголок губ, словно бы насмехаясь на до мной, над тем, что я удумала. Вот бы мне узнать, что именно я там удумала, а то я и знать не знаю. - Ты зря времени не теряешь, Софийка.
- А кто говорил, что речь идёт обо мне? - не менее ехидно отвечаю я, закатывая глаза и фыркая, на потеху парня, который подходит и дружественно целует меня в щеку. - Привет, Игорёшка, - решаю я-таки нормально с ним поздороваться. Да и с его милой спутницей тоже, ведь за недолгое время мы успели с ней подружиться. - Таня, замечательно выглядишь.
- Ты тоже, Соня, - кивает она, окидывая взглядом зелёных, таких по-кошачьи ленивых глаз как меня, так и всех остальных присутствующих. Таня - единственная из всех девушек, которая не только сможет понять двусмысленность всех моих слов, но и поддержать разговор в таком же стиле, ибо: Ира - излишне стеснительна, Анна - противна, а Лизу и учитывать нельзя, ведь она моя старшая сестра. Это то же самое, что учитывать маму - это само собой разумеющееся понятие, как плита на кухне, к примеру. - Вы про Глеба Невского?
- Про него, ага, - на выдохе отвечаю я, предчувствуя что-то нехорошее.
- А кто это?
- Парень, ухаживающий за Софьей, - поясняет Ира. - Но она его, вроде как, отшила.
- А потом пришла назад, согласившись сходить в кино, - не пренебрегает возможностью блеснуть познанием в сем деле и Лизка. Лизка-подлизка.
- В весьма удачное время, - одобрительно замечает Филипп.
- Удачное? Есть и неудачное время для кино? - Миша находит время и удивляться.
- Просто есть дни, когда на экраны мирового кино не выходят бестселлеры с БДСМ, - раскрывает Таня великую тайну мирового кинематографа.
- БДСМ?
- Мам, тебе лучше не знать, - обрывает её Лиза, содрогнувшись. Я хихикаю, не сдержавшись.
- Так и чем всё закончилось? - в нужное себе русло ведет разговор Миша.
- Кино было неплохое, но на повтор я бы не пошла.
- Он оказался скучным? - спрашивает он
- Наглым? - предполагает Денис.
- Извращённым? - добавляет Филипп, и все начинают не то, что хихикать, а заливисто, громко и неприлично ржать. - Что?! Вполне возможный вариант, - оправдывается он, а я бью его ногой под столом. Неудачное ты место выбрал, чтобы сесть, дорогой, если хочешь и дальше меня перед всеми так позорить.
- Нет, он был милым, - возражаю я, и смех потихоньку стихает, давая продолжить сей разговор.
- Но не замечательным.
- Откуда ты знаешь? - с притворным удивлением восклицаю я, глянув на Мишу. - Ты ходил с ним на свидание?
Все снова смеются, а у меня появляется время, чтобы сравнить происходящее с чем-то более значимым и всем известным. Например, с книгой «Джен Эйр», в окончание которой мистер Рочестер и Джен говорили про Сент-Джона Риверса - человека, предложившего ей выйти за него замуж. Сколько ревности было в том разговоре, сколько вопросов, таящих за собой небывалое количество чувств. Всё это было дня них обычным делом, они любили говорить именно так между собой: без лести, без лжи и лицемерия. Может быть, чуть странно для других, но по-своему горячо, будто создавая свой собственный язык для разговора, другим совершенно непонятный.
- Так чем закончилось свидание? - вырывает меня вопрос Миши из своих мыслей.
- Удивительным вечером, - предполагает Ира, когда я сразу и затрудняюсь ответить, будто только выйдя из полудрёмы, ещё не успев и открыть глаза.
- Поцелуем, - поддерживает её Лиза.
- Предложением как-то повторить, - фыркает Денис.
- Сексом, - уверенно заключает Филя, от чьего высказывания все ахают, а я краснею, то открывая, то закрывая рот. - Да понял, понял; молчу, - поспешно говорит он, когда я не единожды пнула его ногу своей ногой, больно наступив ему пяткой на пальцы.
- Чисто из любопытства: хоть что-то верно? - улыбается Таня последнему высказыванию, а Миша и мой папа как-то напрягаются, дожидаясь ответа. Вот тёзки, не иначе. Одно имя, одно и то же поведение, одна и та же одержимость спасти меня от глупостей, которые я вроде как могу натворить.
- Я предпочту оставить это между мной и Глебом, если не возражаете, - многие одобрительно закивали, но уж явно не все. Папа до сих пор на стрёме. Значит, когда дело касается старшей дочки - пусть делает, что хочет, пусть плодится, пусть безумствует, а как про младшую, так всё, под арест её, в тюрьму строгого режима.