Гимениус молча, согласился, колесить без ориентира было бессмысленно. Мы повернули в квартал Публичных Изданий. Это один из древнейших кварталов города. Здесь на площади 777 гектаров концентрировались все мало-мальски уважаемые Издательства Белого Света. Офисы и редакции сотен публичных изданий встретили нас безмолвием и пустотой разбитых окон, зеленым мхом и густой смолообразной тьмой заполнявшей нищи и объемы строений. Бросалось в глаза отсутствие горожан и служащих, а так же словно слизала корова все памятники русскому слову и литературным героям. Не было ни Стены Договаривающихся Филологов, не было стелы Острословия, не было кубов Словесной живности, не было изваяний авторов, даже живые барельефы исчезли, район был прежним, вот только памятники культуры куда-то бесследно смылись. Район, когда-то являющийся одним из самых красивых, теперь был наполнен полуразрушенными зданиями, культурный контент сгинул, как впрочем, и главная достопримечательность творческие люди бесследно исчезли. Какая же мразь, могла такое сделать. Кое-где из окон сочилась похожая на кровь бардовая слизь, отвратительными сосисками она свешивалась из окон, дверей и балконов. Мимо нас проплывали издательства.
Минули: Справочник Вечернего Эквилибриста — помпезное иглообразное здание с пимпочкой твердого знака на вершине, вестник Пароходства — дом напоминающий палубу современного морского книжного лайнера, Летние Истории — здание в форме гипертрофированной беседки, переходящей в лабиринты кабинетов, рабочих помещений и библиотек. Кадастровый Алфавит — совершено черное круглое здание без видимых снаружи окон, но с единственной дверью на фасаде. Удмуртские Сказки — избушка с резными ставнями и голубыми наличниками, как заколдованный в великана гигантский пряничный домик. Вальпургиевы сонники — небоскреб в форме раскрытой книги, окна в этом здании были сделаны в виде букв прорезей. Казусные строчки — этот дом сам напоминал одну бесконечную уходящую вглубь района казусную строчку. Лингво-мастер сервис — сюда хаживал каждый уважающий себя корректор, тут починяли инструментарий корректуры, офис в форме сложного научного прибора со шкалами амплитуд, металлическими крючками и пружинами, вращающимися зубчатыми колесами. Домнич Амброуз — тематическое издательство, названное в честь невинно убиенного поэта Анри Домнича, на фасаде нанесена мозаика «Домнич строчащий рукопись», все те же слипшиеся грязные волосы на глазах, и порывистый жест руки державшей перчатку самописца (работа известного итальянского мозаичника Апельери). Кельтские знаковые справочники и талмуды — алое классическое здание в 88 этажей опоясанное кельтскими узорами и символами. Министерство знаков препинания — сухое некрашеное строение, сооруженное из упаковочной фанеры, государственное предприятие — бедное и пыльное. Картавый глас — треугольное пирамидальное строение с четырьмя синими куполами наклоненными к центру. Реактивы для словотворчества — издательство с доброй сотней входных дверей, ложные двери ведущие в тупики или попросту нарисованные, юмор понятный только тем, кто имел дело с этими реактивистами. Вестник актуальной словотворной целлюлозы — очень красивое серебристое здание в форме колоссальных размеров цветущего дерева неизвестной породы, корневища здания раскинулись по всей придомовой территории красивое помпезное строение. Немировские запятые и двоеточия — связанное из толстой шерстяной нитки помещение в виде большого теплого вязанного носка, поперечные цветные линии грубой вязки уводили взгляд далеко ввысь, по доброму смешное и забавное издательство, Промышленные словари — стальное отливающее серебром и золотом Г-образное строение, объемные гравировки сокращений и сносок играли на солнце бликами, затем Актуальные Словари Куртуазных маньеристов… Тысячи раз я проходил по этим местам, теперь же они стали другими, пустыми заброшенными и источающими какую-то скрытую агрессию и затаившуюся в глубине опасность. Напротив моей родной редакции «Реакция на Невидимое» мы остановились, Гимениус конечно не мог читать мои мысли, но вероятно из прежних его знаний он ведал, что это и есть моя редакция. Мы, молча, смотрели на тянущиеся по входной лестнице странные волосатые водоросли, плотным ковром они вползали в подъезд и скрывались в кромешной темноте неосвещенного пространства.
— Ну что зайдешь на работу? Откровенно подкалывая спросил меня Гимениус.
— Нет, — прошептал я, только после Вас.
— Гыр гыр гыр — засмеялся Писатель. Ему показалось, что я подыграл ему в его очередном приступе черного юмора.