16
Ничего из произошедшего со мной в компании моего крайне экстравагантного на поступки преподавателя не отодвинуло на задний план изначального поручения, данного им в первый день нашего знакомства. Его особо-важный и особо-секретный шпионский журнал я заполняла с завидным усердием, отмечая про себя, что год только начался, а посещение для многих уже стало более чем вольным. Я не стала изменять себе и продолжала на лекциях устраиваться на одной из задних парт в аудиториях, где проходили занятия. И вроде не трогал никто сильно, и обзор шикарный открывался, мне всё-таки шпионить приходилось, не хухры-мухры.
Сегодня лекции по обще-экономической теории у нас в расписании не было, поэтому уже после второй пары группа наша поредела вдвое, зная, что пред светлыми очами куратора представать не придется. Мне, правда, такой поблажки никто не давал, отвертеться от посещения кабинета Михаила Евгеньевича не представлялось возможным. Да и дел вне университета у меня таких неотложных не было, чтобы пропускать предметы, на экзамене по которым меня потом могут завалить просто потому, что я не отнеслась серьезно к учебе, нужной не кому-то там, а лично мне. Скучна жизнь заучки, согласна. Но надо отметить, что жизнь эта заиграла новыми красками, яркими прямо-таки. Вы всё еще ботаните? Тогда к вам идет Купряшин... чёртово наваждение мое.
Звонок прозвенел и я медленно стала собирать конспекты в сумку, оттягивая момент, когда мне нужно будет увидеться с Купряшиным - моя уверенность и решимость как-то поугасла за с момента моего пробуждения. Всё равно, как ни крути, ситуация совершенно нездоровая, но противиться ей сил никаких не было, решено было смотреть по обстановке. Хотя, кого я обманываю, меня же располовинит от двойственных эмоций: стягивать с профессора одежду сразу с порога в кабинет или бежать, сломя голову и зажмурив покрепче глаза. А то, кажется, из нас двоих он, конечно, абсолютно не в себе, но я еще менее разумная.
По коридорам университета расхаживали проносились спешащие поскорее свалить студенты, у кого пары уже закончились, и неспешно семенили, обреченные учиться еще и четвертую пару. Я шла против шерсти основного стремительно текающего потока, направляясь к кабинету куратора, будь неладен день, когда ему пришло в голову пойти преподавать. Под снисходительными взглядами старшекурсников в очередной раз помявшись несколько минут перед дверью кабинета Купряшина, я всё же, расшаркиваясь от нервов, всё же взялась за ручку и... уперлась в закрытую дверь. Дабы развеять сомнения в своей криворукости, дернула за ручку еще раз, второй - дверь действительно была заперта. Я выдохнула, словно меня только что оправдали присяжные на суде и я более не считалась виновной в чьей-нибудь мучительной смерти. Сбоку от меня неприлично заржали, заставив обернуться и сменить удивленно-облегченное выражение лица на презрительную гримасу, после которой, как предполагалось, прах испепеленных неугодных можно было бы смести в урну - за каким-то чертом рядом, как-то нахально ухмыляясь, стоял мой новоиспеченный однокурсник, имя которого я даже уже вроде бы запомнила. Симонов. Кажется, Антон, - не полезла бы я в профессорский журнал для уточнений, в самом-то деле - но, чтобы не попасть впросак, можно было сразу обращаться к нему "Ваше Величество" и никак не меньше по важности, нарисованной на его надменной роже. Нет, засранец определенно был красив, но впечатление портилось тем, что он сам прекрасно об этом догадывался. Какого лешего он тоже тут делал?
- Эй, староста, - Симонов прислонился плечом к стене, ослепительно улыбаясь, будь я Кариной или Мариной, мое декольте бы уже разошлось бы по шву до самого пола, но не на ту напал. Хотя ему и не за чем, если подумать. - Что, наш куратор всё-таки тиран и после пар питается плотью молодых студенточек? - Ох, Симонов, знал бы ты, что близок к правде! Про питание ничего не знаю, но плоть его явно интересует. - А то ты слишком перепугана для обычного визита.
- Тебе-то какое дело? - Я повернулась спиной к однокурснику и хотела сделать шаг по направлению от него, но парень схватил меня за руку и грубо дернул так, что я снова смотрела на его лицо, уже менее расслабленное с признаками явного недовольства.
- А ты не слишком наглая?
- А ты не слишком принц? - Лицо Симонова побледнело и я вдруг подумала, что он же меня и садануть по лицу может своей ручищей, это не брат, который больше терпит мои выходки, чем действительно злится. Но однокурсник вдруг расплылся в широкой улыбке и одобрительно заржал, привлекая к нам лишнее внимание.
- Бери выше - я царь! - Я так и осталась стоять у запертой двери в кабинет куратора, пытаясь понять нормальный ли этот парень, удалявшийся от меня, засунув руки в карманы какой-то дорогущей спортивной куртки и продолжая смеяться, совсем чуть запрокидывая голову назад, полностью отдаваясь какому-то лишь ему одному известному веселью.
Это что, школа жизни такая? Разберись, что на уме у этих сумасшедших и получишь три сеанса у психотерапевта в подарок? Так я можно откажусь от такой счастливой возможности? Общение с одним только невменяемым на меня дурно повлияло, страшно представить, что же будет, если вокруг меня будет всё больше людей себе на уме. Надо снова максимально урезать свою светскую жизнь.