25
- Миронова, утром ты себя очень плохо вела. - Купряшин, не переставая улыбаться, покачал головой. - Зная твою страсть к валянию особей мужского пола по земле, могу лишь возрадоваться, что этого юнца ты хотя бы на кладбище не потащила. А то я точно бы приревновал.
- Это сейчас наказание было? - после секундного замешательства я всё же смогла выдавить из себя вопрос. - Ну, тогда нам срочно нужно наружу, я буду вешаться на каждого хоть немного симпатичного парня, а вы пойдете со мной, чтобы обязательно зафиксировать каждое грубое нарушение, чтобы потом наказать меня по всей строгости.
Несколько мгновений профессор неподвижно сидел, изучая меня, а потом не сдержался и захохотал. Смешно тебе, Михаил Евгеньевич? А мне совсем не смешно, мне как-то даже страшновато было, потому как желание перепрыгнуть через стол на колени к профессору и разодрать на нем рубашку, чтобы добраться до такого желанного тела, совершенно меня не отпускало, достигнув, кажется, апогея. Точно сошла с ума, окончательно и бесповоротно, бедная моя мать, такой удар для нее: сын непутёвый, так еще и дочь скатилась по наклонной.
- Ты ходишь по очень тонкому льду, Миронова, - Купряшин перешел на хриплый шёпот, от которого, казалось, наэлектризовывалась вся окружающая обстановка вместе с моими рецепторами. Меня еле заметно начало потряхивать от нервного напряжения при мысли, что я действительно могу нарваться на... желаемое. - По очень тонкому льду.
- Вы только пугаете да дразните, Михаил Евгеньевич. - Профессор нахмурился и пристально посмотрел на меня, сжав неодобрительно губы.
- Мы вроде должны были перейти на "ты", а то настолько вежливо и официально обсуждаемые нами темы почти нелепо звучат.
- Разве? - Я состроила невинные и очень удивленные глаза. - А разве не каждый хоть раз бы нафантазировал себе такую ситуацию с почтительным благоговением от юной девицы, заглядывающей в рот такому важному профессору?
- И не только в рот, Миронова, ой не только. - Купряшин одобрительно хмыкнул и откинулся на спинку кресла. - Я тебе потом в подробностях расскажу и обязательно даже покажу. Как же я могу преподавать какую-либо теорию, не подкрепляя ее практикой, верно?
- Что же вас сдерживает сейчас? - Я мысленно давала себе оплеухи за каждое произнесенное мной слово в стенах этого кабинета, но никак не могла заткнуться, словно от страха мой речевой аппарат начал жить своей жизнью - в обход мозгов. Купряшин буравил меня темным долгим взглядом, от которого в здравом уме мне захотелось бы спрятаться, но не в этот раз...
- А я, Миронова, ничего не люблю делать в спешке. - Мой куратор плотоядно облизнулся, вызвав по моему телу волну чудовищно топочущих мурашек, грозящих задавить меня числом и напором.
- Я не могу просто так взять и поверить вам на слово. - Неужели это всё еще я говорила тут вот этим ртом, который сама себе хотела намылить хорошенько с мылом? Наверное это какая-то ошибка и мне снова снится сон. Хотя во сне мы заходили гораздо дальше и не тратили время на глупые разговоры.
- Миронова... - Купряшин растягивал каждый звук, одновременно с этим наклоняясь через стол ближе ко мне, вжимавшейся в этот момент в спинку кресла, к которому была пригвождена немигающим взглядом. Еще немного и я почувствовала запах туалетной воды преподавателя, так близко он придвинулся ко мне, склоняясь над своим столом. - Ты дразнишь тигра в клетке, думая, что она заперта, а тебе ничего не угрожает. Но ты сильно ошибаешься, настолько, что тебе бы стоило сейчас бежать, потому что иначе я выберусь и нагоню тебя, после чего шансов на спасение у тебя не будет никаких. - Профессор медленно и тихо, но очень четко приговаривал каждое слово, так, что они вколачивались в мою опустошенную и необремененную интеллектом голову, давая совершенно обратный эффект, нежели тот, которого добивался куратор - я сама уже хотела шагнуть в эту самую клетку к хищнику.
- А вдруг я не боюсь? - Преподаватель недоверчиво вскинул бровь. - Или, может, это вы испугались и решили пойти на попятный, не ожидав, что всё может выйти из-под вашего контроля?
- Беги. - Я недоуменно захлопала ресницами.
- Что? - Профессор нервно облизал губы и, сделав глубокий вдох, повторил:
- Беги, говорю, срочно беги, Миронова. - Я продолжала сидеть, даже не шевельнувшись, пытаясь понять, чем мне грозит ослушание. - Ты думаешь я шутки с тобой шучу? - Я отрицательно мотнула головой. - Тогда быстро поднимайся и натурально беги. - Я нерешительно привстала с кресла и начала движение к двери спиной вперед, стараясь проследить каждое движение куратора, а то вдруг действительно мог наброситься и покусать. Шаг за шагом я неотрывно смотрела в глаза преподавателя, пытаясь предугадать его следующее движение, но он оставался неподвижным, лишь щелкнул зубами, стоило мне на мгновение притормозить у входа, залюбовавшись идеальностью этого мужчины. Я уже почти была готова выйти из кабинета, когда решилась всё же на еще одно маленькое трепыхание.
- Может не стоит выпускать рыбку, которая так легко попалась в сети? Вдруг она вам еще пригодится, желания исполнять, например... - В считанные секунды, сорвавшись с места так, что даже сдвинулся стол и кресло отъехало, ударившись о стену позади, Купряшин оказался рядом со мной, нависая сверху. Его глаза метали молнии, я была уверена, что вижу их наяву.
- Есть у меня пара-тройка желаний, которые я бы хотел, чтобы ты исполнила, - куратор наклонился ко мне и шептал прямо в ухо, заставляя мои ноги вновь дрожать и подкашиваться, а живот стягиваться в тугой узел, - рыбка моя...
Резкий двойной стук в кабинет и без задержки распахнувшаяся дверь не позволили нам прийти в себя вовремя, когда на пороге стремительным вихрем образовался мой одногруппник, черт его подери.
- Староста, ты тут? Там опять он... - Глаза Симонова остановились на нашем с преподавателем парализованном внезапностью изваянии и округлились от сделанных выводов, навеянных однозначностью нашего положения. - Ой...
Действительно "ой", я даже не представляла, что можно было сказать в свое оправдание в такой ситуации. Но была уверена, что мне пригодится достойное оправдание, мне без него могло стать совсем несладко.