- Ты неправильно всё понял! - Хотелось завыть от ситуации, в которую меня загнал брат.
- Нет, это, кажется, ты неправильно поняла, потому что на мой вопрос есть два варианта ответа. Так что, Оль, да или нет?
- Ну чего ты привязался-то? - Мне подумалось, что неплохим выходом из ситуации будет изобразить подступающие слезы, и я начала ныть, добавив дрожи в голос, но старший братец слишком хорошо меня знал, так что резко хлопнул ладонью по столу, заставив меня подскочить от неожиданности.
- Ты истерики прибереги для своего профессора, он может и купится на них, а мне нужен четкий и ясный ответ. Ну?
- Ничего у нас нет. - Я сдалась и, сказав это, опустила голову, устыдившись своего поведения, ведь, по сути, ничего у нас с Купряшиным не было, потому что его голова в отличие от моей не была набита сердечками, пожирающими мозг.
- Судя по тону, ты расстроена. - Я вспыхнула, боясь поднять на брата глаза. - Ситуа-а-ация...
- Кость, ты только маме не говори, она же убьет меня.
- Это я тебя убью, мелкая. Сначала твоего профессора, а потом и тебя. И только после этого расскажу матери, чтоб и она поглумилась над твоим хладным трупом. - Брат замолчал, отбивая какой-то враждебный марш по столу, а потом, что-то решив, продолжил: - Я, конечно, мысленно жму этому хмырю руку - еще недели не прошло с начала учебного года, а ты, моя затворница, уже втюрилась по уши, но это даже в моих глазах как-то неправильно. Неужели не могла выбрать кого-нибудь своего возраста? - Я продолжала молчать, чувствуя, как на глаза наворачиваются уже не наигранные слёзы: вдруг стало так обидно, хотя сама себе даже не могла объяснить отчего. - Ладно, я пока еще не решил, что с тобой делать, можешь пока идти к себе и подумать над своим поведением. Хорошенько подумай, а то получится, что я зря свои планы на вечер прошляпил, сидя тут с тобой.
- Так и скажи, что ты отыгрываешься на мне за то, что тебе не перепало. - Я было улыбнулась, но встретилась с серьезным взглядом брата, предостерегающе покачавшего головой из стороны в сторону.
- Рано для шуток, Оля, ра-но. - Я моментально прикусила язык, почувствовав, что Костя действительно озадачен.
- Извини. - Я встала из-за стола и быстро прошмыгнула из кухни, пока мне дали такую возможность.
Закрывшись в комнате, я вдруг почувствовала, что из меня словно выкачали все силы за этот сумасшедший на эмоции день. Я опустилась на кровать и, накрывшись с головой пледом, прислушалась к своим внутренним ощущениям - плакать вроде бы не хотелось, но и расслабленной я себя не чувствовала. Как бы мне не хотелось обратного, но я поняла, что с Купряшиным пора эти игры в "кошки-мышки" прекращать, пока всё не зашло слишком далеко. Это было грустно, очень обидно, но правильно, и именно так и следовало поступить - правильно, не идя на поводу у своих мимолетных эмоций, ведь я всегда была благоразумной, такой и должна была оставаться. Пока я сама себе мысленно проедала плешь, ругая за своё неблагоразумие, я не заметила, как уснула. Сон был беспокойным и каким-то мельтешащим, что я, казалось, пропадала в его беспорядочном мигании сменявших друг друга декораций, пугавших меня своей враждебностью. Когда я резко проснулась, напуганная очередной ужасной проекцией своего мозга, в комнате уже было темно - я умудрилась проспать до самого вечера. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что мой телефон, который я забыла перевести из беззвучного режима, вибрировал у меня в кармане джинсов. Кое-как достав его, я взглянула на экран, высветивший имя звонившего, которое парализовало меня неожиданностью - звонил куратор. В миг задрожавшими руками я с трудом смогла ответить на звонок, отчего-то шепотом проговорив в трубку "Алло".
- Миронова, выйди ко мне, пожалуйста. - Голос Купряшина показался мне каким-то странным, совсем не похожим на себя, а его просьба меня озадачила.
- Куда?
- Вниз, Миронова, спустись, пожалуйста, ко мне. Я возле твоего дома.
- Зачем? - Послышался тяжелый вздох.
- Я тебе всё объясню. - Резкая тишина в трубке дала понять, что куратор отключился, а я, уставившись на смолкнувший телефон со смесью недоумения и какого-то страха, поняла, что благоразумие свое могу выкинуть подальше, потому что точно знала, что спущусь к Купряшину, что бы там не решила еще несколько часов назад.