41
- Эй, парень… - Сознание впивалось в меня осколками боли, грозясь отбросить обратно в темноту. – Черт! Ты жив, парень? – Я чувствовал, как меня пытаются аккуратно расшевелить. Мужской голос был мне неизвестен. – Да как ты вообще там оказался-то? Свалился на мою голову. - Я никак не мог сам пошевелиться, но, когда меня попытались поднять, с моих губ сорвался хриплый стон. – Тебе бы не мешало похудеть, парень. Но для начала хотя бы не умирай. Всё образуется.
Когда я очнулся в следующий раз, вокруг было незнакомое помещение, пропахшее больницей настолько, что казалось, что я сам уже полностью пропитался этим запахом, только на какое-либо медицинское учреждение эта комната походила мало: никакой мебели кроме кровати, на которой я и лежал, и тумбочки, заставленной лекарствами, серые однотонные обои были мрачными и потертыми, на окне не было никаких занавесок, но взгляд наружу не зацепил никакого пейзажа, что позволило понять, что мы на довольно высоком этаже. Я не знал зачем мне эта информация, убегать я не собирался, по крайней мере пока не понял бы, где я и кто меня в это место привез. Да и не далеко бы я убежал, учитывая то, что, казалось, на восемьдесят процентов был закован в гипс.
Больше никого в комнате не было, поэтому я хотел было позвать кого-нибудь на помощь или хотя бы попросить воды, но язык меня не слушался, словно разбухнув вдвое больше обычного размера и лениво и почти неподвижно развалившись во рту. Из горла вырвался лишь безжизненным хрип, напугавший меня самого, эта жуткая боль была настолько сильной, что чуть не прикончила меня окончательно – что-то мешало мне раскрыть рот, фиксируя челюсть. Мне стало интересно, я хотя бы жив или же так и выглядит ад?