44
- Какие планы на вечер? – Симонов отбивал какой-то ритм пальцами по столу в столовой, куда мы спустились на перерыв, еле заметно приплясывая на стуле в такт мелодии, игравшей в его голове. – Юлька в гости зовёт.
- Да какие у меня могут быть планы… Костя опять припрется меня забирать. Бдит, видите ли. – С нашей последней встречи, полной моих слёз, с Купряшиным прошел почти месяц. Теперь настала его очередь не появляться в универе, чтобы никого не пугать своим видом, еще бы, такой красавчик был.
- И долго он так собирается тебя охранять? – Антон заговорщически наклонился ко мне и чуть слышно, чтобы нас никто не подслушал, прошептал: - Ты ему хоть сказала, что Купряшина даже нет?
- Он мне не верит. – Я закатила глаза. – Он теперь никому не верит.
- Не мудрено, когда покойнички оживают и начинают ухлестывать за твоими младшими сестрами. – Антон тихонько заржал, считая, что шутить на эту тему можно будет еще долго.
- Да что б ты там понимал! У тебя даже сестры младшей нет.
- Ну да, зато есть старшая, хотя как пример она не подойдет, эта сама кого хочешь в покойники спишет.
- Ой, а может мы познакомим их с Костей? – Я умоляюще глянула на одногруппника, состроив жалостливое выражение лица. – Его уже надо как-то от меня отвлечь, а то эта гиперопека меня скоро в могилу сведет.
- В могилу тебя сведет то, что ты по кладбищам по ночам шатаешься и под ноги не смотришь. – Нет, нельзя было заводить дружбу с этим засранцем, теперь же до скончания веков будет подкалывать.
- Слушай, Симонов… - Я угрожающе прищурилась. – Ты слишком много знаешь для простого-то смертного. Я ж и Юльке на тебя могу пожаловаться. В гости, говоришь, зовет? Надо бы приехать, надо бы.
- Эй, ну что сразу за угрозы? – Симонов насупился. – Что за отношения такие, построенные на шантаже? Чуть что сразу Юльке жаловаться.
- Должны же и у меня быть хоть какие-то рычаги давления.
- Да тебе вообще в руки давать ничего нельзя, ты ж и это сломаешь.
- Эй! – Я стукнула кулаком в плечо друга.
- Вот! Об этом и говорю! Ты ж и меня так сломаешь! – Антон потёр ушибленное место, а потом выдал ехидную улыбочку. – Я тоже Юльке могу пожаловаться.
- Она скажет, что тебе мало и еще и добавит сверху. – Я поднялась из-за стола и перекинула свою сумку через плечо.
- Вот же ж умудрились спеться. – Симонов тоже поднялся и с неохотой поплелся за мной. – Что у нас сейчас?
- Теория… - Я сразу поникла, без Купряшина всё было как-то неправильно.
- Опять замена?
- Да откуда мне знать, он же не отчитывается передо мной.
- А жаль, было бы неплохо иметь ручного профессора. – Антон мечтательно закатил глаза к потолку. – Может его начать шантажировать?
- С дуба рухнул?! – Я в ужасе увеличила глаза. – Ты чего несешь-то, дурень? Это ж всё, блин, по секрету!
- Да ладно, я же шучу. Чего ты распаниковалась-то? - Одногруппник толкнул дверь в аудиторию и резко остановился на пороге, отчего я впечаталась носом в его спину. - Опачки!
- Что ты застыл-то, дурень? - Я потерла ушибленный нос и выглянула из-за плеча Антона, чтобы посмотреть, что же там его так впечатлило, и от неожиданности и удивления раскрыла рот. За преподавательским столом сидел невозмутимый Купряшин. Моё сердце лихорадочно забилось в истеричной пляске, к лицу резко прилила краска, несмотря на ноябрь месяц за окном и за паршивое отопление в универе, мне вдруг стало ужасно жарко. Преподаватель лениво поднял взгляд своих черных глаз, которые - уверяю! - блеснули, остановившись на моей персоне, а затем улыбнулся уголком рта, приглашающим жестом руки указывая нам на свободные парты в первом ряду. Антон, словно не заметив этого молчаливого приглашения, проследовал в дальний угол, туда, где обычно восседала я в одиночестве в самом начале года, пока еще настырный одногруппник не оккупировал всё моё личное пространство своей самодовольной персоной. Купряшин чуть сощурился, прожигая дыру в спине Симонова, а потом ответил лёгким кивком на моё приветствие - в аудитории уже частично собралась наша группа, так что кидаться куратору на шею я никак не могла себе позволить, а потому смиренно поплелась за Антоном уже закинувшим свой рюкзак на стол.