— Почему именно эта девушка?
— Просто потому что это всегда была она. Один из величайших парадоксов времени. Она пришла ко мне, была послана мною, и поэтому я отправил ее к тебе. Она поедет с тобой в Хогвартс, и ты будешь обучать ее как своего личного ученика. Она будет нашей дочерью, которой у нас никогда не будет. Сейчас ты нуждаешься в компании больше, чем когда-либо.
— Не заглядывать в ее разум и не видеть будущего — слишком большое искушение. Я не смогу этого сделать.
— Если ты сдашься, то узнаешь то, что не захочешь знать сейчас. Заклинание, которое отправило ее сюда, крепко заперло ее разум. Ты причинишь ей большой ущерб, пытаясь увидеть запретное. Возьми ее в Хогвартс, она может быть твоими глазами и ушами в студенческой среде, а также достойной обладательницей твоих знаний. Сделай ее своим наследием, чтобы сохранить наш мир в безопасности, даже после того, как мы перейдем к следующему великому приключению. И, конечно, она может помочь тебе в этом величайшем и самом секретном из твоих открытий: способ ее перемещения сюда.
Старшая версия Дамблдора замолчала, а затем его глаза блеснули с озорством.
— Возможно, тебе также придется… изменить некоторые записи о рожденных детях. В конце концов, ей понадобятся родственники. Есть некоторые люди, в частности один студент, который мог бы заинтересоваться ее происхождением, если бы она появилась из ниоткуда. Он все равно будет интересоваться ею, потому что именно ты оказываешь ей услугу. Позволь ему это. Но он никогда не должен узнать правду. Теперь я рассказал тебе все самое важное, так что пришло время попрощаться с тобой и пожелать удачи.
Внезапно комната погрузилась в туман, и Альбус обнаружил, что снова сидит у камина, глядя на пустой шар. Ему есть над чем поразмыслить: надо попросить об одолжении нескольких друзей, и у него появилась ученица, за которой надо внимательно присматривать.
Комментарий к Octarine
Автор предупреждает, что изменил канон и перенес дуэль Дамблдора и Гриндевальда на год раньше.
========== Дирборн ==========
Нельзя зацикливаться на мечтах
и пренебрегать жизнью.
Джоан Роулинг
В первую ночь 1944 года Гермионе было нелегко заснуть. Она часами лежала без сна в красивой комнате для гостей в доме профессора Дамблдора. Ночь была теплой, и через открытое окно до нее доносились тихие звуки ночного пейзажа: крики сов, отдаленное мычание скота. Обратного пути уже не было.
Заклинание, которое отправило ее сюда, было известно только будущему Дамблдору. Она будет в преклонном возрасте еще до того, как родится. Никто и никогда не прыгал так далеко во времени. Гермиона могла потерять всех, кого любила, в одно мгновение. И она может умереть, прежде чем снова увидит их. В лучшем случае ее ждали пятьдесят пять лет. Она уже столько пережила за девять лет жизни в этом удивительном и опасном мире, за безопасность которого так отчаянно боролась. Неужели эти годы пролетят так быстро, что их лица просто забудутся? Вспомнит ли она своих родителей? Как они выглядели в те дни, когда еще не понимали, на что способна их дочь?
В голове была еще одна мысль. Вдобавок ко всему ей снова придется пережить войну. Том Риддл свободно разгуливал в этом времени. В этом году он должен был занять должность старосты школы. Том Риддл, который к этому времени, возможно, уже убил трех человек. Том Риддл, который вместо себя отправил в Азкабан собственного дядю. Том Риддл, который скоро станет лордом Волдемортом. Никто в этом мире не знал его секретов, кроме нее. Даже Дамблдор не мог заподозрить глубину его амбиций и зла, пропитавшего душу. И в этот самый момент он лежал в своей кровати в приюте, еще живой. Она могла бы аппарировать в Лондон, убить его и покончить с этим.
Но громче всего звучал вопрос: зачем она здесь?
Что она сделала в этом времени? Повлияло ли ее присутствие на то время, в котором будет жить ее младшая «я»? Что бы это ни было, какой бы эффект она ни произвела, он уже ощущался. В теории.
Все работы про путешествия во времени такого масштаба теоретически предполагали, что она не сможет изменить прошлое, потому что знает, что будет дальше. Если она попытается убить Тома Риддла, то не сможет этого сделать. Ее заклинание просто не сработает: что-то встанет на пути, и ее палочка даст обратный эффект.
Но искушение попробовать было очень большим. Насколько ей было известно, эти теории никогда не проверялись на практике. Отсутствие каких-либо зарегистрированных посетителей из будущего указывало на то, что до сих пор не было обнародовано и, возможно, даже изобретено никакого способа попасть в прошлое. Единственным доказательством того, что это вообще возможно, было ее собственное присутствие в этом времени.
И это была самая страшная мысль из всех. Вполне возможно, что она была единственным человеком, когда-либо исчезнувшим из своей собственной жизни.
Самым длинным зарегистрированным магическим прыжком назад во времени был год. Его совершил довольно одержимый член Отдела тайн, который заколдовал свой маховик времени, позволяя ему совершить 8760 вращений. Ему пришлось целый год скрываться от семьи, друзей и от самого себя. Три года спустя он покончил с собой. Когда кто-то пытался отослать себя назад больше чем на год, песочные часы за это время просто разбивались вдребезги. Застряла ли она здесь? Придется ли ей снова пережить войну? Умрет ли она?
Гермиона снова и снова прокручивала в голове одни и те же вопросы. Но слез не было. Она беспокойно лежала в кровати, весь вид ее выражал испуг, а глаза оставались сухими.
В этой комнате не было часов, так что она не могла отсчитывать секунды, минуты, часы. Слишком много времени она провела без сна, слишком много времени займет путь домой. По мере того, как ее реальность формировалась во что-то, что она могла себе представить, ее охватывало чувство опустошения. Но она все еще не плакала.
Это было схоже с ее состоянием после войны. Больше года она провела словно в онемении, окруженная людьми, за улыбками которых скрывалась боль потери. Она помогала восстанавливать то, что было разрушено, вернула родителей в их дом, восстановила им воспоминания, зная, что они никогда больше не смогут ей полностью довериться. Думала о Уизли, Роне и ТРИТОНах. Гермиона смотрела в пустоту и обдумывала свое положение.
Вспоминала факты о путешествиях во времени, точное число оборотов. Возможно, она смогла бы их сосчитать, это заглушило бы ее собственный разум. Но этого не произошло.
Та часть Гермионы, которая могла бы навсегда остаться школьницей, не могла забыть, что профессор Дамблдор был ее директором и что каким-то образом они завтракали вместе, одни, в его доме.
Она изо всех сил старалась быть веселой, несмотря на усталость, и первые пятнадцать минут вежливо обсуждала его работу.
Допив вторую чашку чая, Дамблдор слегка откашлялся, чтобы обозначить перемену темы разговора.
— Я решил, что первое, что мы должны сделать — это найти одежду, более подходящую для нашего времени. Вы слишком сильно выделяетесь. Если позволите Джинго снять с вас мерки, то я доставлю сову в магазин «Твилфитт и Таттинг».
— Да, конечно, спасибо, но мне жаль обременять вас расходами. Если вы сохраните список вещей, то я верну вам деньги как можно скорее.
— Ерунда. Пожалуйста, не говорите больше об этом. У меня есть кое-какие дела, поэтому меня не будет дома несколько дней. Пожалуйста, оставайтесь здесь. Вас никто не побеспокоит.
Он положил ее палочку на стол, и она с облегчением взяла ее. Дамблдор должен ей верить.
— Используйте ее только в экстренных случаях. Министерство принимает определенные меры для выявления незарегистрированных пользователей магии. Вам понадобится новая палочка.