Олег вошёл в кабинет. За столом в самом деле сидел заместитель главного инженера гидростроя Волков. Подперев ладонью щёку, он сладко спал. Его фетровая шляпа валялась на полу. Прорезиненная куртка была измята, испачкана в глине. Лицо Волкова темнело щетиной, под глазами синие круги. В тарелке стыла недоеденная котлета с гречневой кашей.
Олегу жалко было будить Волкова, он хотел тихонько уйти. Но как только стал поворачиваться, Волков открыл глаза и, не отнимая ладони от щеки, усмехнулся:
- Я слышал, как вы входили. Грешным делом, думал уйдёте, а я посплю ещё несколько минут.
- Извините.
- Это уж ты меня извини.
- Тогда доброе утро!
- Значит, доброе. Кто ты, что ты и чего тебе?
- Прораб Степанов, прибыл с бригадой арматурщиков на прорыв. Поставили на десятый пикет. Хворосту хватит на сутки, не больше. Нам нужен ещё один плавучий кран... и... сами понимаете, дождь, холод, работать в ледяной воде...
- Иди на склад, получи по сто граммов спирту, а на работающих непосредственно в воде - по сто пятьдесят.
- Мийбрат сказал, только завтра привезут спирт.
Волков сцепил зубы, хотел стукнуть по столу, но сдержался.
- И хворосту, говоришь, нет? Та-а-ак... Кран получишь.
Волков встал, потянулся, достав руками до дощатого потолка, потом подошёл к Олегу и положил ему руки на плечи.
- Мийбрат тебе все рассказал о десятом пикете?
- Рассказал.
- Хворост, кран, спирт, - все это так. А вот Волга - это самое главное. Ты меня понял?
- Да.
- Московский кончал?
- Московский.
- У Скирдина работаешь?
- У Скирдина.
- Надеюсь на тебя. Только запомни: главное - Волга и люди. Ты инженер. Уже сейчас надо продумать все возможные варианты, все крайние случаи. А случиться может и так, что времени не станется, чтобы прийти сюда посоветоваться. Тогда уж действуй сам. Надо будет - эту хату ломай, баржу затопи, штаны с Мийбрата сними, а воду задержи...
Олег внимательно слушал Волкова и думал, что ничуть не преувеличивал, когда посчитал себя с арматурщиками самыми главными людьми на стройке.
Волков вдруг улыбнулся и совсем мирно сказал:
- Ничего этого, может, и не случится, но если!.. Понимаешь?
- Понял.
Ильичёв стоял на откосе, заложив руки за спину, смотрел на Волгу и пел «Из-за острова на стрежень». Слух у него плохой, слов он толком не знал, но пение получалось всё-таки воинственное. Фуражчонка с заломленным кверху козырьком, сдвинутая на затылок, чудом, держалась на густых рыжих волосах. Он увидел Олега и направился к нему:
- Стою я тут, смотрю на Волгу и думаю: сидели б мы лучше дома, без громкой славы, путляли бы свою арматуру, хлебали горячие щи домашние... А тут, ох, тяпнем мы горюшка...
- Что-то я тебя, Степан, не узнаю. Хнычешь, что ли?
- Да это я так... Туго, конечно, но бывало и туже. Вяжут по двое. Больше десяти минут не выдержишь в этой воде. Одна пара работает - две греются в бараке. Так колесом и меняются. Работать будем круглосуточно. А где второй кран? Один не справится с подачей хвороста.
- Второй кран сейчас пригонят.
- А как с заработком?
- О нормах не спрашивал.
Ильичёв нахмурился:
- Нормы, как дышло: куда повернул, туда и вышло. А вы ж понимаете, будут платить копейки, значит, и работа тут копеечная, её можно делать и не делать. Энтузиазм будет не тот.
- Волков здесь. Я поговорю с ним. Думаю, не обидят.
- И мы так думаем, а всё-таки... Хворост когда привезут?
- Волков сейчас этим вопросом занимается.
Они стали спускаться к воде.
- Такое важное дело, - сказал Степан, - и так запустили. Этих руководителей да сюда бы, в водичку, в другой раз они были бы умнее, разворачивались посноровистей.
- Руководителей нельзя во всем винить. Маты были вовремя затоплены, а Волга их...
- Правильно. А почему нет запаса хвороста на всякий случай? Ведь Волга, а не тёща тут. А бетон почему до сих пор не уложен? А теперь «давай-давай»!
Арматурщики работали неторопливо, но споро. Маты вязали, стоя по колено в воде, два щупленьких паренька - десятиклассники - так их называли в бригаде, потому что они пришли в бригаду после десятилетки. Остальные обслуживали этих ребят: разбирали и подносили хворост, отталкивали баграми льдины, которые прибивало к берегу водоворотом.
Смотрел на них Олег и думал: что же такое героизм? Эти двое парнишек настоящие герои, их труд - это и есть героизм. Но ребята не чувствуют этого. Как жалко, что они вот так просто стоят в воде, вот так просто вяжут и вяжут маты, считая, что делают самое обыкновенное дело.
А невидимый сапожник невидимым молотком все вбивал и вбивал в людей мелкие холодные гвозди.
- Степан Алексеевич, - ласково обратился Олег к Ильичеву, - мы с тобой время поделим пополам, посменно будем находиться с бригадой.