С разрытых холмов, с перемычки сначала глухо, а потом все сильнее нарастая, как порыв бури, донеслось до нас:
- Вода-а-а! Вода-а-а!
Густые брови начальника чуть дрогнули и приподнялись, в зорких глазах появилось напряжение - это он пытался увидеть воду...
Я тоже смотрел туда и увидел между грудами земли короткий зловещий отблеск чёрной воды. Вода блеснула и тут же пропала, а через минуту ниже, спускаясь к ковшу, появился быстрый мутный ручей. Становясь все шире, шире, он поедал, заглатывал землю.
- Товарищи строители! Вы подвергаете себя смертельной опасности! В ближайшую минуту произойдёт большой обвал. Уйдите дальше от прорана! Пощадите свою жизнь!
- Дикари... - негромко, но сердито заговорил мужчина с полным бледным лицом. - Куда милиция смотрит?
Начальник неторопливо повернулся к мужчине, хотел ему что-то сказать, но, видно, передумал и только глянул на него с упрёком, презрительно. Потом опять стал смотреть в сторону прорана - с тревогой и гордостью...
- Граждане, пощадите свою жизнь! - продолжал кричать репродуктор.
Я отлично понимал, что лезть к прорану или на рисберму - глупость. Вода в том месте, где была взорвана перемычка, образовала уже глубокое ущелье и дымящимся водопадом низвергалась в котлован. Песчаные обрывы медленно рушились, будто таяли, в любую минуту вода могла смыть целый утёс, и сотни людей оказались бы в водовороте...
Чёрный пенистый поток ещё бесновался в ковше, но в случае обвала в проране вода в мгновение ока заполнила бы ковш до краёв.
Я понимал всю опасность, но чувствовал, как нетерпеливо топчутся по песку мои ноги, чувствовал, что они с минуты на минуту могут сорваться с места и понести меня вниз по откосу, на рисберму...
И они всё-таки сорвались и понесли.
Вдруг, как на фронте, вспыхнуло «ур-р-а-а...». Двойная цепь солдат была прорвана, и новая волна людей хлынула на рисберму.
Подхваченный людской волной, я, кажется, не побежал, а поплыл.
Как и все, я толкался, вертелся, выкрикивал что-то нечленораздельное. Наконец меня вынесло на гребень людской волны и началось плавное приятное скольжение: толпа, выплеснувшаяся на рисберму, растеклась по бетонному простору. Теперь на меня перестали нажимать, перестали толкать, и я бежал легко и стремительно, радуясь свободе, радуясь людскому гулу.
Я смотрел на пирамиды рассекателей, на бычки, на крутые спины водосливов, смотрел так, будто впервые увидел их: такими величественными, грандиозными они были.
Перед глазами уже чернел дымящийся водопад, белели клубы пара и пены кипевшей в ковше воды, но хотелось подбежать ещё ближе к водопаду, стать вплотную к нему. И вот мы сошлись с ним лицом к лицу!
Ликующая толпа строителей подбрасывала фуражки, шляпы, треухи, но за грозным рёвом водопада не было слышно людских голосов. Может быть, поэтому меня и взяла оторопь. Какой-то холодный страх подступал к сердцу. Я невольно обернулся и глянул на плотину - далеко до неё, да и не взберёшься по крутой и гладкой спина водослива. Ага! В случае чего, можно забраться на опору канатной дороги. Но и это решение никуда не годилось. Ведь если начнётся паника, все кинутся к опорам, попробуй тогда влезть на них.
Я потихоньку стал ретироваться - не спеша побрёл к подпорной стене. Страх пропал, но к сердцу вдруг подступила тоска. Тоска, какая бывает, когда навсегда прощаешься с другом... Я вспомнил свою комнату. Ведь даже спал я в ней для того, чтобы на следующее утро прийти в котлован со свежими силами. Ради него мы ссорились в нашей большой семье и ради него сдружились. Благодаря ему мы познали радость труда, тревожась за каждый кубометр бетона... И вот пройдёт ещё полчаса, час, и котлован исчезнет. Даже самое слово «котлован» постепенно забудется...
Уходить не хотелось. Я взобрался на рассекатель и с грустью смотрел на все, что меня окружало. Я понял, что все эти восторженные люди, строители тоже прощались сегодня с лучшим своим другом.
- Товарищи, немедленно покиньте рисберму, вы подвергаете себя смертельной опасности!
Вода уже заполнила ковш и белопенными языками выплёскивалась на рисберму, растекалась по бетону. Но никто из строителей и не думал убегать от неё. Вода плескалась у ног, а они поддразнивали её и нехотя, неторопливо отходили на несколько шагов.
- Начальник милиции, подполковник Пельников! - кричали репродукторы. - Примите срочные меры к эвакуации людей с рисбермы!
Подполковник, вразвалку бежавший к прорану, услышал обращение к нему, остановился и передразнил репродуктор:
- «Мельников, Пельников, примите меры...» - А потом зло проворчал: - Волки б вас там заели...