– Так любишь парня?.. – уточнил граф.
– Я люблю Штрассенберг!
Себастьян улыбнулся белыми крепкими зубами. И в этой улыбке отразились и его сыновья, и мой собственный отец в образе Аида. Вот только граф не был фикцией; картинкой, нарисованной маслом, или воображением. Он много лет был истинным главой клана. Не просто по праву рождения, но по праву силы.
Даже его жена, которая много лет платила за все, не смела делать что-то вопреки его воле.
– Я тоже очень люблю Штрассенберг! – граф улыбнулся, разворачивая коня и пустил его шагом в сторону леса. – Именно поэтому я и позвал тебя сюда именно сегодня.
Я тронула каблуками свою кобылку и, раскачиваясь всем корпусом, та пошла вслед за Цезарем. Граф обернулся через плечо.
– Давай, поговорим о плачевном состоянии рода. У меня было шестеро сыновей. Рене-старший умер, Филипп – кастрат, Ферди – гей, близнецы – кретины, а Ренни-маленький… – граф тяжело вздохнул. – Боюсь, он в самом деле не сможет иметь детей из-за кори.
– Я думаю, тебе стоит обсудить это не со мной, а с будущей женой Фила. Обещаю, что я не стану выбивать из нее плоды ваших обсуждений. Тогда я просто не знала, что ты забрюхатил Джесс.
– Тогда я понятия не имел, что бесплоден Филипп, а не она.
Я оскалила зубы и рассмеялась:
– Я просто хотела сделать больно епископу.
Себастьян невесело улыбнулся.
– Это Марита нашла Филиппу жену.
Я угрюмо кивнула. На волейболе все спрашивали, когда я опять соберу в команду своих кузин и мне тотчас пришла в голову идея получше.
– Я думаю, в благодарность твоей жене, устраивать свои вечера искусства. Выставки работ Маркуса. Только вместо фальшивых гениев, я стану приглашать туда своих натуральных ландлайенских кузин. И все будут рваться ко мне так же искренне, как пытаются не бывать у нее.
– Я даже первый к тебе приду, чтобы закрепить моду, – спокойно ответил граф, словно допускал, что я это сделаю. – Я человек простой и вкусы у меня довольно простые…
– Я видела твои вкусы, – сказала я. – Они очень странные.
Граф улыбнулся; окинул меня ленивым и в то же время, ласкающим взглядом из-под век.
– Марита и я уже много лет не спим вместе. И то, что у меня есть любовницы, ни для кого не секрет.
Я вспомнила женщину-полицейского с ее мощным крупом и целой шапкой черных, блестящих кудрей, безжалостно стянутых на затыке и меня снова перекосило от старой ревности.
– Понятно, я не привожу их к себе домой, но!.. – он обернулся как раз в тот миг, когда я пыталась взять себя в руки. – Если бы моя любовница была из моего круга, я мог бы дать ей гораздо больше, чем Филипп – своей жене. И мои дети… Наши с ней дети получили бы положение моих законных детей.
Я натянула поводья, держась за луку седла. Об этом Лизель не упоминала.
– Дети?! Тебе недостаточно тех детей, что у тебя уже есть?
– Будь моя воля, я сдал бы половину из них в кожевенный цех. Так что, если ей вдруг захочется, возражать я не стану. Марита точно не станет: мы не в Средневековье. И я вполне могу вернуть ей наследство и вместе с выводком попросить из дома. Мартин не то, что позволит, он даже расходы мне возместит. С любовницей – это его идея. От начала и до конца, – Себастьян остановил и развернул Цезаря. – Что скажешь?
– Что я должна сказать? Повезло же кому-то! Юппи!
Себастьян рассмеялся.
– Тогда, тебе повезло!
– Мне? – спросила я, пытаясь не разрыдаться от счастья, как победительница конкурса красоты. – Ты хочешь, чтобы я была твоей любовницей? Правда?
Себастьян, чуть прищурился и моргнул. Глубоко и красноречиво.
Я задохнулась от перспектив!
Это было не так, как я представляла себе, но оттого не выглядело менее заманчивым. По сути, он делал мне предложение стать второй женой! Незаконной по общепринятым меркам, но со всеми привилегиями в Штрассенберге. В семье! И, черт, он был прав во всем, что касалось бы привилегий!
Жена Филиппа поседеет и сгорбится прежде, чем он умрет и Марита уступит ей свое место. Любовнице… то есть второй жене Себастьяна, ждать не придется. Она займет место рядом с ним в обозримом будущем!
И ей не придется притворяться, что напилась, чтобы чуть-чуть повисеть у него на шее.
Детские мечты закружились холодным, искрящим вихрем. Я постаралась не прыгать от счастья верхом на лошади.
– Тебе не обязательно отвечать сейчас, – сказал Себастьян. – Можешь посоветоваться с бабушкой.
– Ты прекрасно знаешь, что она будет целиком и полностью на стороне Мартина.