Выбрать главу

Но тай­на, об­ру­шив­ша­яся на нас три­над­ца­того и­юля по­доб­но ста­рому по­лу­ис­тлев­ше­му ске­лету из шка­фа, пе­речер­кну­ла все мои жиз­не­радос­тные пла­ны. Скры­вая от му­жа прав­ду лишь из же­лания сде­лать как луч­ше, я са­ма же и воз­ве­ла ка­мен­ную сте­ну от­чужде­ния и не­пони­мания меж­ду мной и Оливье.

Как я доб­ра­лась с му­жем до зам­ка и не ли­шилась соз­на­ния, так и ос­та­нет­ся для ме­ня за­гад­кой.

- Ан­на, как же хо­рошо, что с Ва­ми всё бла­гопо­луч­но, - ска­зала од­на из приг­ла­шён­ных дам. - Гра­финя, мы так пе­режи­вали за Вас... Со всех сто­рон слы­шались ра­дос­тные, об­легчён­ные и нем­но­го тре­вож­ные пе­решёп­ты­вания. Как в ту­мане, под­держи­ва­емая под ру­ку Оливье, я прош­ла к гос­тям, ста­ра­ясь ни­чем не вы­дать сво­его уг­не­тён­но­го сос­то­яния и по-преж­не­му ку­та­ясь в плащ му­жа. - Да­мы и гос­по­да, - об­ра­тилась я к соб­равшим­ся пред­ста­вите­лям мес­тных знат­ных се­мей, - я бла­года­рю вас всех за бес­по­кой­ство. Со мной всё в по­ряд­ке, толь­ко пос­ле па­дения с ло­шади нем­но­го кру­жит­ся го­лова и тош­нит... На­де­юсь, вы не ос­та­нетесь на ме­ня в оби­де, ес­ли я вас по­кину? Не­уди­витель­но, что гос­ти от­неслись к ска­зан­но­му мной с по­нима­ни­ем. Од­на по­жилая мар­ки­за из приг­ла­шён­ных да­же пред­ло­жила по­мочь мне дой­ти до ком­на­ты, но я веж­ли­во от­ка­залась, ска­зав, что ме­ня про­водит Оливье.

До кух­ни под ру­ку с му­жем я бре­ла буд­то в по­лус­не, не за­мечая ни­чего вок­руг се­бя и не гля­дя под но­ги. На­вер­но, ес­ли бы Оливье не дер­жал ме­ня, я бы не из­бе­жала учас­ти вре­зать­ся во все сте­ны и уг­лы с двер­ны­ми ко­сяка­ми. - Жди ме­ня тут. Я вер­нусь, ког­да все разъ­едут­ся, - про­гово­рил Оливье, уса­див ме­ня за стол. Стре­митель­ным ша­гом он вы­шел из кух­ни, где ос­та­лась я, сми­рив­ша­яся с близ­кой не­из­бежностью и пре­ис­полнив­ша­яся отуп­ля­юще­го без­разли­чия пе­ред гря­дущим.

Вре­мя, что Оливье от­сутс­тво­вал, тя­нулось для ме­ня с уны­лой мед­ли­тель­ностью, как оно тя­нет­ся для уз­ни­ков, про­жив­ших в пле­ну зат­хлых стен тем­ниц по­лови­ну жиз­ни, и в мыс­лях сво­их умо­ля­ющих Все­выш­не­го о ско­рей­шей смер­ти. Сил бо­роть­ся с оку­тыва­ющей ме­ня сон­ли­востью бы­ло всё мень­ше. Су­дя по то­му, что гро­хот ко­лёс и цо­кот ко­пыт до­носил­ся с ули­цы где-то час на­зад, и жизнь в зам­ке слов­но зас­ты­ла, все гос­ти у­еха­ли, и слу­ги дав­но спят. Что­бы по­бороть гро­зив­шую сва­лить с ног ус­та­лость, я за­вари­ла се­бе от­вар с ро­маш­кой и мя­той, до­бавив нем­но­го са­хара. Стоя у ок­на и грея ру­ки об удер­жи­ва­емую в ру­ках чаш­ку, вды­хая за­пах трав, я всмат­ри­валась в сгус­тившу­юся ть­му над ро­довым зам­ком.

- Те­перь, ког­да мы ос­та­лись од­ни, я хо­чу с то­бой по­гово­рить, - проз­ву­чал ре­шитель­ный и твёр­дый го­лос. От не­ожи­дан­ности и стра­ха я вы­пус­ти­ла из рук чаш­ку, упав­шую на пол и рас­ко­лов­шу­юся над­вое, со­дер­жи­мое ко­торой не­боль­шой лу­жей рас­теклось по по­лу. Не в си­лах вы­давить из се­бя ни еди­ного зву­ка, я смот­ре­ла на по­дошед­ше­го ко мне Оливье, ли­цо ко­торо­го по­чему-то не но­сило на се­бе пе­чати гне­ва, ско­рее, грус­тной за­дум­чи­вос­ти. Опус­тившись на ко­лено, он под­нял с по­ла две по­лови­ны раз­би­той чаш­ки и вып­ря­мил­ся, где-то ми­нуту рас­смат­ри­вая то, что ког­да-то бы­ло це­лым. - Ан­на, - не­ожи­дан­но прер­вал он своё мол­ча­ние, об­ра­тив­шись ко мне, - как ты ду­ма­ешь, еди­нож­ды раз­би­тое мож­но со­еди­нить вновь? - Но как быть с тре­щина­ми, ко­торые бу­дут слу­жить веч­ным на­поми­нани­ем? - Их мож­но за­делать, но лишь прик­ла­дывая уси­лия для это­го... По­чему ты не ска­зала мне обо всём рань­ше? - прос­коль­зну­ли нот­ки пе­чали в его го­лосе. - Я бо­ялась... что ты не пой­мёшь ме­ня, от­тол­кнёшь от се­бя с хо­лод­ным през­ре­ни­ем... Го­ворят, что мол­ча­ние - зо­лото, но на са­мом де­ле оно всег­да об­ра­ща­ет­ся в ка­мень, ко­торый да­вит, по­доб­но мо­гиль­ной пли­те... - шеп­та­ла я, не в си­лах зас­та­вить се­бя не опус­кать глаз. - Быть мо­жет, нам ещё не поз­дно со­еди­нить вмес­те две по­лови­ны то­го, что рас­ко­лото над­вое, но толь­ко... - Что, Оливье? - отоз­ва­лась я, ощу­тив, как воз­рожда­ет­ся из пеп­ла, по­доб­но фе­ник­су, роб­кая на­деж­да где-то в са­мых по­та­ён­ных глу­бинах мо­ей ду­ши. - ... толь­ко прек­ра­ти мне врать, Ан­на, хва­тит лжи, до­воль­но! Я не хо­чу веч­но жить с ощу­щени­ем, что моя же­на всег­да дер­жит на­гото­ве ка­мень за па­зухой... Сей­час ты рас­ска­жешь мне всё, ни­чего не ута­ивая и не при­ук­ра­шивая, по­тому что мне не хо­чет­ся по­терять и эти ос­татки ве­ры; я не смо­гу так жить с то­бой, бо­ясь те­бе до­верять... - Чувс­твую, рас­ска­зывать те­бе обо всём мне очень дол­го при­дёт­ся, - про­рони­ла я, всё же най­дя в се­бе си­лы с ис­крен­ней теп­ло­той улыб­нуть­ся му­жу и кос­нуть­ся его рук сво­ими, гля­дя в гла­за. - Да, Оливье, ты прав, хва­тит лжи...