В эту же ночь Эленор Раксфорд нашла время, чтобы подготовить сцену своего исчезновения. Она спрятала дочь — или убила ее… Мне жаль огорчать вас, мисс Лэнгтон, но второй вариант наиболее вероятен. Оставшись одна, женщина имела больше шансов укрыться от последовавших затем поисков; у женщины с ребенком на руках вряд ли остался бы хоть один шанс для этого. Если только она не договорилась передать ребенка сообщнику; а договариваться об этом ей пришлось бы заранее, тогда зачем было сначала привозить девочку в Холл?
Я не подумала о таком аргументе против моей собственной теории, но с падающим от ужаса сердцем осознала всю силу его довода.
— Какой бы ни была судьба ребенка, Эленор Раксфорд удалось прятаться до тех пор, пока Магнус не остался в замке один. Она предстала перед ним с пистолетом в руке, забрала бриллианты, угрозами заставила поместиться в доспехи и заклинила механизм — все это становится ясным из показаний законника Монтегю. Возможно, она намеревалась запереть его всего лишь на время, необходимое ей, чтобы скрыться, или, возможно, у нее в конце концов сдали нервы, о чем свидетельствуют брошенный пистолет и оборванный подол ее платья, застрявший в доспехах.
А затем — финальная ирония судьбы: через день или два молния действительно ударяет в Холл. Возможно, Магнус был к тому времени мертв: я очень на это надеюсь — подобной судьбы я не пожелал бы и своему злейшему врагу. Я не верю, что он мгновенно мог обратиться в пепел, как заключил коронер: молния поражала людей на открытом пространстве, и они оставались в живых. Больше похоже, что жар от вспышки молнии воспламенил на нем одежду, и тело медленно выгорало, как бывает в результате самовозгорания, столь ярко описанного у Диккенса; только в этом случае возгорание произошло в замкнутом пространстве, и потому результат оказался более полным.
Итак, леди и джентльмены, вот и вся история. Нам никогда не узнать, что произошло с Эленор Раксфорд и ее дочерью. Я подозреваю, что обе они лежат в какой-нибудь ненайденной шахте в Монашьем лесу.
Вернон Рафаэл поклонился, а мужчины ответили ему кратким рукоплесканием, в котором я участия не приняла. Пока он говорил, огонь в камине почти догорел, ноги у меня просто заледенели, обещанная разгадка Тайны обернулась ничем. Восхищение Магнусом Раксфордом звучало в его рассказе так ясно, что мне вдруг пришло в голову, что между Верноном Рафаэлом и Магнусом Раксфордом очень много общего.
Я подняла взгляд от пола и увидела, что все мужчины с нетерпением ждут, чтобы я поднялась с места. Мысль о том, что придется выслушивать их дебаты, вдруг показалась мне невыносимой; я не была голодна, пить мне тоже не хотелось, я просто страшно замерзла.
С трудом я поднялась на ноги: казалось, галерея плывет вокруг меня, так что мне пришлось опереться на руку Эдвина. Сопровождаемые встревоженным шепотом, мы прошли по длинной галерее и вышли на еще более мрачную и холодную лестничную площадку, где Эдвин немедленно стал извиняться за мучения этого вечера.
— Это ведь мой собственный выбор — приехать сюда, — ответила я ему, — так что не будем говорить об этом.
Я чувствовала, как он жаждет хотя бы взгляда, хотя бы улыбки, какого-то знака близости, но не была способна откликнуться.
Кто-то успел разжечь камин у меня в комнате и, как только я заперла за Эдвином дверь, я зажгла две пыльные свечи на каминной полке, подтащила складную кровать, насколько посмела, ближе к огню и, не снимая одежды, улеглась в постель, придвинув к себе стул с фонарем. Запах масла и разогретого железа чуть успокаивал, успокаивало и сознание, что Эдвин будет в смежной комнате, между мной и лестничной площадкой.
Тепло постепенно проникало в каждую мою жилку, и я начала понимать, что более всего — помимо тона Вернона Рафаэла — меня расстроило опасение, что он может оказаться прав насчет Нелл: ведь, в конце концов, он сделал свои выводы о том, что Магнус убил (или хотя бы намеревался убить) своего дядю на основании того, что я показала ему. Мне самой мысль о такой возможности никогда в голову не приходила, но эти выводы Вернона выглядели вполне обоснованно, тогда как его объяснение Раксфордской Тайны, кроме нескольких пунктов, было простым повторением отчета коронера.
Однако, если бы я показала ему остальные записи, они лишь укрепили бы его убежденность в том, что Нелл виновна.
И тем не менее было что-то такое в том, что он сказал, что-то, задевшее во мне некую струну, несмотря на то, что на мою собственную теорию был вылит ушат холодной воды… Да, вот что: если бы Нелл пожелала отдать Клару своему сообщнику, зачем ей было сначала привозить девочку в Холл?