Остальная часть комнаты в том же стиле. Все картины висят ровно. Никаких приклеенных как попало листочков, все на доске объявлений и аккуратно прикреплено булавками на одинаковом расстоянии. Папки стоят край в край с книжной полкой. На столе ни малейших следов от кофейных чашек или бокалов. Мебель расставлена с сантиметровой точностью по отношению к стене и лежащему под ней ковру. Себастиан быстро поставил директору Гроту диагноз: педант с признаками вынужденных действий.
Директор встретил Ванью с Себастианом перед дверьми кабинета с удрученным видом, поздоровался, до нелепости прямо протянув руку, и долго распространялся о том, как ужасно, что одного из учеников школы обнаружили убитым. Каждый, естественно, сделает все возможное, чтобы помочь раскрыть это гнусное преступление. Они не будут чинить никаких препятствий. Полное сотрудничество. Ванья не могла избавиться от мысли, что все слова директора были словно взяты из инструкции по поведению в кризисной ситуации какой-нибудь пиар-фирмы. Директор предложил кофе. Ванья с Себастианом поблагодарили, но отказались.
— Насколько много вы знаете о школе?
— Вполне достаточно, — ответил Себастиан.
— Довольно мало, — сказала Ванья.
Грот обратился к Ванье со слегка извиняющейся улыбкой в адрес Себастиана.
— Мы начинали в 1950-е как интернат, теперь же у нас независимая гимназия, обучающая по программе «обществоведение и естественные науки» с различными направлениями — язык, экономика и подготовка руководящих работников. У нас двести восемнадцать учеников, здесь обучается молодежь со всего региона озера Меларен, даже из Стокгольма. Поэтому мы сохранили у себя интернат.
— Чтобы отпрыскам богатеев не приходилось общаться с простолюдинами.
Грот обратился к Себастиану, и, хотя голос его оставался негромким и ровным, он не сумел скрыть отразившегося на лице раздражения.
— Наша репутация школы для высших слоев общества уже сходит на нет. В настоящее время наша целевая группа — родители, которые хотят, чтобы их дети действительно чему-нибудь научились. По оценкам мы среди лучших школ страны.
— Естественно, среди лучших, ведь благодаря этому вы конкурентоспособны и оправдываете свою до нелепости высокую плату за обучение.
— Мы больше не берем плату за обучение.
— Конечно берете, только теперь вам приходится называть ее «посильным взносом».
Грот бросил на Себастиана мрачный взгляд и откинулся на спинку по-настоящему эргономичного офисного кресла. Ванья почувствовала, что все начинает уплывать у них из рук. Несмотря на свой чуть преувеличенно корректный тон, директор все-таки, похоже, хотел помочь расследованию. Наглое поведение Себастиана могло за три минуты изменить его отношение. Тогда им придется бороться за получение любых сведений об учениках и учителях. Если Рагнар Грот не даст согласия, они не смогут даже посмотреть на какую-нибудь школьную фотографию, не запрашивая специального разрешения. Ванья не была уверена в том, что директор Грот сознает, насколько он может осложнить им работу, но рисковать ей сейчас не хотелось. Она наклонилась вперед и заинтересованно улыбнулась ему:
— Расскажите побольше о Рогере. Как он оказался в вашей школе?
— У него были проблемы, над ним издевались в старой школе и в гимназии, в которую он поступил сначала. Одна из моих учительниц его хорошо знала, он дружил с ее сыном, поэтому она замолвила за него словечко, и мы организовали для него место.
— А тут ему нравилось? Он не участвовал в драках или чем-то подобном?
— Мы очень активно работаем над профилактикой травли.
— У вас есть для этого другое слово, не так ли? Дружеское воспитание?
Грот полностью игнорировал выпад Себастиана. Ванья бросила на Себастиана взгляд, который, как она надеялась, заставит коллегу заткнуться.
— Вы не знаете, не вел ли себя Рогер в последнее время как-то странно? — снова обратилась она к директору. — Не волновался ли из-за чего-нибудь, не занимался ли посторонними делами?