«Партия находится полностью в руках берлинской клики, и сделать что-то вопреки ей – это совершенно безнадежное дело. Если не удастся ликвидировать партию, тогда мне, пожалуй, придется довести борьбу до конца в открытом бою».
Политическая «краткосрочная вылазка» с Консервативной народной партией представляет собой нарушение принципов в биографии Юнга. Как можно было показать, это интермеццо, однако, носило чисто тактический характер. Таким образом, расщепление партии можно интерпретировать как возвращение к идеалистической политической линии. Но для современников этот идеализм часто оставался тайной. Так было, например, когда Хельвиг из «Стального шлема» начал интригу, чтобы привести Юнга на руководящую позицию в этой организации. Франц Зельдте, который считал, что это будет представлять угрозу для его должности, вместе с Хайнцем Браувайлером начал оппонировать против Юнга. Но Юнг на самом деле никогда всерьез не стремился привязывать себя с какой-либо партийной организации, из-за чего он решительно отверг предложения Хельвига:
«Поэтому я, к сожалению, должен отвергнуть вашу идею поставить меня на ключевую должность в «Стальном шлеме». Я не хочу заниматься никакой эксцентрически расположенной политикой, а отчаянно борюсь сегодня за то, чтобы начать национальное движение из центра, т.е. решительно влиять на властителей экономики и сельского населения».
Когда 30 мая 1932 года «кабинет баронов» во главе с фон Папеном как рейхсканцлером сменил безуспешное правительство Брюнинга, карты в политическом контексте перемешались по-новому. Первые контакты между Юнгом и фон Папеном датируются октябрем 1932 года. Даже если сам Юнг не появлялся открыто в правительстве, духовное влияние Юнга на фон Папена очевидно, в частности, в его речах. Самостоятельно несколько бесцветно выглядевший рейхсканцлер, пожалуй, быстро осознал риторические способности Юнга, которые могли придать фон Папену более решительные черты. Юнг, однако, не полагался только на инструмент косвенного влияния. С острой полемикой он выступил против национал-социалистической партии, которая после сенсационного успеха выборов 31 июля 1932 года всерьез угрожала «сверху» приходу к власти консерваторов: «Десять лет рейхстаг был в национал-социалистической терминологии лавкой болтунов. А теперь он вдруг стал призванным представительством немецкого народа!» Но насколько младоконсервативная альтернатива представляла собой реальную опасность для захвата власти Гитлером? Как показали выборы 6 ноября 1932 года, Гитлер должен был в любое время считаться с падением популярности, которое серьезно угрожало курсу национал-социалистов на законный приход к власти. Младоконсерваторы и консерваторы старого типа являлись весьма серьезной помехой для национал-социалистов, так как они могли отобрать у НСДАП антидемократически настроенные элементы немецкого населения. Тем не менее, гораздо более важным был конгломерат власти вокруг рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга и Рейхсвера, который представлял угрозу также для национал-социалистического массового движения. Этот потенциал был сильно ограничен тактикой лавирования Курта фон Шлейхера, личной слабостью фон Папена и малоподвижностью фон Гинденбурга. Хотя фон Папен был весьма податлив к влиянию Юнга, и им хорошо можно было управлять, этого не было достаточно, чтобы надолго заблокировать приход Гитлера к власти. Причиной этого, в частности, была недостаточная решительность рейхсканцлера, обладавшего полной возможностью сформировать устойчивое правительство. 30 августа 1932 года в Нойдеке, восточно-прусском имении Гинденбурга, рейхспрезидент, министр рейхсвера Шлейхер, министр внутренних дел барон Вильгельм фон Гайль и фон Папен обсуждали свои последующие действия в политическом процессе. Вследствие этих переговоров фон Гинденбург решил отменить норму, согласно которой через 60 дней после роспуска рейхстага должны были последовать новые выборы. Фон Папен, однако, не воспользовался этой уникальной возможностью, чтобы сформировать авторитарное долговечное правительство, так что вместе с тем также для Юнга наступил временный конец его реалистических амбиций. Это положение не изменилось и со вступлением на должность главы правительства Шлейхера 2 декабря 1932 года, так как у Юнга не было прямой связи с новым рейхсканцлером. Только с назначением фон Папена на пост вице-канцлера в кабинете министров рейхсканцлера Адольфа Гитлера появились новые возможности для вмешательства. Очевидная популярность Гитлера и определенная мера лояльности, которую Франц фон Папен должен был проявлять по отношению к руководителю кабинета, принуждали к стратегической перемене взглядов. Юнг хотел попытаться разложить национал-социалистическое правительство изнутри своими младоконсервативными идеями. «Объяснение смысла немецкой революции» и Марбургскую речь нужно рассматривать именно в этом контексте. Центром тяжести этих стремлений было бюро вице-канцлера, которое сначала могло работать относительно независимо от национал-социалистов. С сегодняшней точки зрения можно сказать, что оппозиционная деятельность Юнга после прихода национал-социалистов к власти в правительстве никогда не имела существенной надежды на успех. Круг людей, связанный с фон Папеном, первоначально предлагал пригодную платформу для пропаганды, тем не менее, из-за недостающей плебисцитной основы по сравнению с динамичным массовым движением был тупым инструментом. Антитоталитарная агитационная работа Юнга после захвата нацистами власти, которая достигла своего апогея в Марбургской речи, поэтому была важна скорее в моральном, нежели в реалистическом плане. Эту деятельность Юнга национал-социалисты не могли стерпеть, что и привело позже к его убийству.